Знания древних о северных странах - [80]

Танаис-Яксарт притягивал к себе топонимику, группировавшуюся вокруг Танаиса-Дона. Однажды перенесенные наименования впоследствии несколько искажались и начинали жить на новом месте своей собственной жизнью, как это можно сказать об Аланских и Анарейских горах и о племенах аланорсов, суебов и др. Некоторые же из них, как аорсы, кораксы, паниарды, сохранились в поразительной чистоте, облегчая этим задачу выяснения их происхождения. Только возникновением и упрочением соответствующей традиции в хорографической литературе, которой отчасти может быть возведена птолемеева "География", и можно, кажется, объяснить такое обилие дублетов. С другой стороны, как будто бы нет никаких оснований предполагать в таком серьезном труде, как "География", наличие сознательной фальсификации, как это допускают некоторые исследователи Птолемея. Происхождение дублетов в птолемеевой географической номенклатуре в сущности таково же, как и происхождение других неточностей и условностей, например одной из весьма существенных в их числе - представления о горном хребте Имава, как о цепи, тянувшейся вначале к востоку от Паропаниса, в продолжение эратосфеновой "диафрагмы", а затем поворачивающей резко к северу и достигающей высоких широт. И точно так же, как не может быть отрицаема определенная традиция в стремлении к сохранению и продолжению "диафрагмы" (за счет присоединения к ней горы Эмода), такая же традиция может быть предположена и в отношении северной части горы Имава, реальным основанием для возникновения которой могли быть смутные предоставления о Тянь-Шане и Алтае.

Предположение о существовании подобной традиции, основанной на смешении представлений о реках Танаисе и Яксарте, подтверждается как будто бы также и наличием примеров обратного порядка, когда племенные имена, засвидетельствованные ЛЛЯ центральноазиатских пространств, оказываются перенесенными на Кавказ. Наиболее разительным примером подобного перемещения с востока на запад, помимо тех, какие были подмечены ранее у Плиния, может служить имя племени исседонов, локализованное Геродотом за Танаисом, "напротив массагетов" (I, 201), и засвидетельствованное для Тибета и восточного Туркестана Птолемеем. Последний называет, помимо их племенного наименования, также и два одноименных пункта - Исседон скифский, в Скифии за Имавом (VI, 15, 4), и Исседон в Серике, в области племени исседонов, в дополнение чего могут быть привлечены данные Аммиана Марцеллина, воспользовавшегося латинским источником, передавшим имя этого племени в форме эсседоны (XXIII, 6, 66).

О причинах локализации этого полумифического племенного имени в Средней Азии и о связанных с ним легендах, влиявших на его локализацию, речь была выше. Здесь необходимо указать лишь то, что этих-то эсседонов мы находим на Кавказе по соседству с колхами, по свидетельству Плиния,[149] где они оказались, вероятней всего, по тем же самым причинам, что и авхеты и напей. Стало быть потому, что от верховьев Аракса-Яксарта, по которым они были ориентированы в Азии, их переместили на какой-либо карте или в какой-либо хорографии, которыми пользовался Плиний, по ошибке к верховьям Аракса на Кавказе. Распространенное в древности совмещение представлений об этих реках засвидетельствовано Геродотом и Страбоном.[150] Не исключено также, что и для имени анареев-санареев первичной и правильной формой следует предположить первую, имеющую параллели в закаспийских анареях и анариаках, равно как и в геродотовых энареях, тогда как санареи на западном берегу Каспийского моря могли появиться у Птолемея в порядке перемещения и искажения, подобно эсседонам по соседству с Колхидой.

Причина возникновения подобных перемещений в источниках Птолемея была та же, которая и его самого заставляла показывать на Каспийском море устья Окса и Яксарта, равно как и Римма (р. Большой или Малый Узень, которая в настоящее время по крайней мере не достигает Каспийского моря, оканчиваясь в Камыш-Самарских озерах), а также и Политимета (р. Зеравшан, пропадающей в песках у Каракуля), к западу от Бухары; причина эта заключалась в незнании Аральского моря, первые смутные представления о котором угадываются, впрочем, уже у Страбона.

В одном месте, противоречащем обычным древнеионийским данным, прежде всего в том, что Каспийское море именуется в нем заливом и, следовательно, предполагающем некий более поздний источник, может быть Демодаманта, Страбон (XI, 8, 6) сообщает о р. Арак (Аму-Дарье), что она впадает многими устьями в Северное море. В этом неизвестном "Северном море" позволительно угадывать Арал. Что же касается до Оксианского озера (Ώξειανή λιμνη, VI, 12, 3) Птолемея, неоднократно отождествлявшегося с Аральским морем позднейшими комментаторами, в которое впадают безыменные реки, берущие начало в Согдийских горах (Нура-тау), то в нем следует видеть не что иное, как известное своими соляными варницами современное озеро Туз-кане.[151]

Лишь Аммиан Марцеллин на основании какого-то неизвестного источника, называющего вместо Окса и Яксарта имена Дим и Араксат, применительно к Сыр-Дарье и Аму-Дарье, описывает под именем Оксианского озера (Oxia palus, XXIII, 6, 59) действительно Аральское море, характеризуя его при этом как обширный водный бассейн. Возможно, что источником Аммиана Марцеллина послужил какой-либо новый итинерарий, возникший в эпоху оживления торговли с дальневосточными странами после удачной Парфянской войны при Марке Аврелии (в 162-165 гг. н. э.), содержавший сведения, отличные от тех, какими располагал Птолемей. Во всяком случае лишь на исходе древнего времени были выяснены географические факты, незнание которых мешало Птолемею составить себе более правильное представление о среднеазиатских странах и толкало его к целому ряду весьма грубых искажений действительности, связанных цепью хорографической и географической традиции с подобными же, но еще более древними и более смутными представлениями об азиатской географии.