Знание-сила, 2009 № 06 (984) - [47]
Первые годы после возникновения КБ-11 его сотрудники не имели права уезжать за охраняемую территорию, исключая, разумеется, руководство. Так что отпуск сотрудники тоже проводили на территории, для чего были созданы условия — зоны для купания, прогулок по лесу, лыжни для отдыха в зимнее время. Позже, с конца пятидесятых, сотрудники получили право выезжать за пределы охраняемой территории. Но для этого придумали всякие хитрости. Как утверждают некоторые сторожилы, все научные и технические сотрудники, жившие в Сарове (а точнее — в Арзамасе-16), с целью сохранения тайны были прописаны в Москве по одному адресу и в одной квартире. Это около 20 000 человек (!).
А еще будто бы у каждого в паспорте имелась отметка, которая была известна сотрудникам милиции. Обладателю такой отметки запрещалось задавать любые вопросы, нельзя было задерживать таких граждан, и всячески надо было им содействовать в случае необходимости. Но сами жители Сарова о таких тонкостях не знали. И когда рядовой милиционер задержал в Москве одного ученого, спешившего на научную конференцию, за переход улицы в неположенном месте и привел его в отделение, начальник отделения, увидев паспорт, тут же прибежал к ученому, начал извиняться, объяснять, что милиционер работает недавно и не знал о значении отметки. Тут пришло время удивляться ученому.
Материал подготовил Игорь Харичев.
РАЗМЫШЛЕНИЯ У КНИЖНОЙ ПОЛКИ
Начинается земля, как известно, не с Кремля
Анатолий Цирульников
Откровенно говоря, я сторонюсь разговоров на подобные темы — наговорились в советские времена, — а в нынешние слова о нравственном и гражданском воспитании раздаются чаще всего из громкоговорителя ура-патриотов и среди преемников «эффективного менеджера», как именуют отца народов в новом, изданном пробным тиражом учебнике истории для средней школы.
Нет, не стал бы я попусту тратить время на эти темы, если бы не обстоятельства. Книга[6] написана известным в педагогическом мире ученым, человеком весьма почтенных лет (возраст, конечно, сам по себе ничего не определяет, но у многих народов принято к нему прислушиваться). К тому же автор лично мне симпатичен и всегда вызывал уважение (во времена, когда было принято громить буржуазную школу, доктор педагогических наук Борис Львович Вульфсон был едва ли не единственным специалистом, из книг которого можно было получить представление о действительности).
А еще — из живого разговора, встреч мимоходом на лестнице в институте, где работали, — Вульфсон тогда занимался Францией, и это как-то естественно сочеталось с искрометным юмором и ироническим взглядом на жизнь этого небольшого роста, хрупкого сложения человека. Участника Великой Отечественной войны, на которой лейтенант Вульфсон служил (хотел, было, сказать — в разведке, но он меня поправил: нет, в пехоте). Как бы то ни было, знал не понаслышке воюющие стороны. Это я к тому, что компаративистика, сравнительная педагогика в России и на Западе, имеет для автора еще и какие-то личностные, автобиографические основания, а это всегда интересно.
Теперь, собственно, о книге, которой отдано несколько лет жизни. По жанру это пособие для студентов и учителей, а может быть, и учебник по предмету, которого в школе нет.
Сравнивать нравственное и гражданское воспитание у нас и на Западе автор книги считает нормальным по ряду причин. Вот его аргументация: русская культура — ветвь европейской культуры, европейской христианской цивилизации. В педагогической традиции России и Западной Европы — немало общих черт. Отечественные педагоги тщательно изучали западный опыт, относились к нему критически, но при этом постоянно сопоставляли нашу практику воспитания с системами Европы — Германии, Франции, Англии, Швейцарии.
Добавлю: в период Первой мировой войны на заседании Государственной думы события на фронтах, действия союзников и противников соотносились с устройством их школ, систем воспитания. И позже, даже в самые глухие времена, полностью оторвать школу от корней европейских культурных ценностей все же не удавалось. Автор считает, что, невзирая на все различия, в России и странах Запада сегодня обнаруживаются сходные проблемы и тревожные симптомы в воспитании молодежи. Везде противостоят друг другу традиции и новации, житейская мудрость и житейские предрассудки, позитивные и негативные тенденции. Сопоставление опыта позволяет глубже осмыслить происходящее. Кроме того, крайне трудно предсказывать социальные последствия крутых «нововведений», которые так любят в области образования и воспитания. Поэтому сравнительная педагогика в какой-то мере играет роль экспериментальной проверки, подтверждает или опровергает целесообразность принимаемых решений.
Всю книгу я пересказывать не стану, выхвачу из нее то, что мне кажется особенно интересным и важным.
О том, что преодоление общественных кризисов и столкновений связано с облагораживанием внутреннего мира человека. Люди, имеющие дело с воспитанием, должны это поддержать.
Разумеется, идеализация человека, утопические социальные программы вполне совмещаются с тоталитарными режимами (это мы проходили в двадцатом веке). Но есть проблема совести.
