Знание-сила, 2009 № 04 (982) - [12]
Примеров подобного подхода можно привести множество. Давайте задумаемся над его уместностью в школьном учебнике.
А. Данилов и А. Филиппов неоднократно говорили о том, что объяснение логики власти не есть оправдание ее методов. По крайней мере, в школьном учебнике это не так. Если такое «объяснение» не сопровождается однозначной правовой и моральной оценкой, оно становится оправданием. Если 16-летний человек на протяжении всего 11-го класса слышит, что «в данных условиях у власти не было иного выхода» (а подобную фразу в этих пособиях он встретит не раз и не два), то однозначно воспримет это именно как оправдание. Ну не было же выхода, о чем тут говорить! Откуда ему, во-первых, знать, что выходы были, просто в учебнике о них из-за экономии места не стали упоминать, а во-вторых, как самому додуматься, что человеку, попавшему в жернова «безвыходной логики», не легче от того, что «время было такое»? То есть кто-то, несомненно, додумается сам либо с помощью родителей и учителя; вот только заслуги учебников в этом не будет.
Часть вторая — враждебное окружение. Ну, это классика жанра! Это даже мы, сорокалетние, уже проходили, а люди постарше проходили просто-таки неоднократно.
О Первой мировой: «Ослабление и распад Российской империи вполне соответствовали планам как воевавших с ней стран, так и союзных держав, что и было в итоге достигнуто». О Гражданской: «Ее (Англии. — А.К.) целями было: свержение большевиков; установление в России подконтрольного правительства либералов, заявлявших о равнении на «западные демократические ценности» и готовых даже на утрату ряда территорий страны ради прихода к власти.» — ну, это, понятно, применимо и к «проклятым девяностым»: либералы всегда подконтрольны и готовы Родиной торговать. О «зимней войне»: «Вместе с тем, используя в качестве повода советско-финскую войну, Англия и Франция в последний раз попытались спланировать и осуществить широкомасштабную военную операцию против СССР сразу с нескольких направлений, подталкивая тем самым и Германию к нарушению пакта. Смысл затеи ясен, если учесть готовившееся продвижение Германии через Турцию, Ирак, Персию — в Индию». И это главное, что мы должны о ней — финской войне — помнить, по-видимому. Равно как и то, что «в отношении «претензий» СССР на территории Финляндии, Прибалтики, Бессарабии — с одной стороны, речь шла о территориях, ранее входивших в состав нашего государства; с другой — Сталин создавал в последний момент «пояс безопасности» у своих западных границ».
Далее списком: так называемые и пресловутые «западные демократии» повинны также в темпах и направленности индустриализации (косвенно — и в коллективизации, призванной эту индустриализацию обеспечить людьми и средствами); в отказе от демократической альтернативы в СССР после Второй мировой (а то бы — разумеется! уже все готово было!); «гонке вооружений»; Суэцком кризисе; Карибском кризисе; провоцировании СССР на вторжение в Афганистан; в отсутствии финансовой помощи СССР в 1991 году и политике поддержки «отдельных республик» (сиречь, в распаде СССР). «Негативную для СССР роль сыграло и то обстоятельство, что Горбачев, Шеварднадзе и ряд близких к ним деятелей были склонны рассматривать западных партнеров как своих политических союзников в борьбе с противниками перестройки внутри страны. Прагматичные западные политики охотно использовали риторику о поддержке демократизации советского общества для получения новых уступок от СССР». Видишь, мой юный друг, что случается с теми, кто забывает, что у нашего государства только два союзника — армия и флот!
Часть третья — историческая преемственность нашего «особого пути». «Одной из главнейших задач учебника должны стать стирание искусственной границы между до- и послереволюционной историей России, демонстрация непрерывности и преемственности ее исторического пути» (А. Данилов). «Исследование исторической эволюции Российского государства в течение последних 500 лет показывает определенное сходство политических характеристик трех различных форм российской государственности — Московского государства, Российской империи и Советского Союза — при существенных различиях внешней формы. Власть первого лица государства в России традиционно имела всеобъемлющий характер, стягивала все ресурсы и подчиняла себе все политические силы» (А. Филиппов). «Россия неизменно отставала в том, что не являлось ее цивилизационной составляющей, а было заимствованным извне. Отставание России обычно усматривали прежде всего в несоответствии российских общественных отношений европейскому укладу, а причину этого искали в «отставании» экономической базы. Часто надуманно, не замечая того, что порой Россия намного превосходила те же европейские страны по важнейшим экономическим показателям (металлургия в XVIII веке, тяжелая промышленность в XX), при этом сохраняя специфику своих отношений» (опять А. Данилов). Оставим на совести автора превосходство российской металлургии в XVIII веке, посмотрим шире.
