Знание-сила, 2007 № 05 (959) - [10]
Между тем города развитых стран менялись, оставаясь верными своей функции «паровозов прогресса». Они выживали из своих границ промышленные предприятия и превращались из индустриально-административных поселений в научные, торговые, учебные, досуговые центры. Они становились носителями постиндустриальной культуры, костяком нового общества — общества знания. Горожане торговали с окружающим миром не столько материальной продукцией, сколько изобретениями и патентами, технологиями и проектами, идеями, программами и новыми способами изготовления новых программ.
Они вытеснили промышленность, устроили магазины, выставки и концерты в бывших цехах. Цеха стали памятниками уходящего куска истории. Но и горожане, утомленные скоплением людей и транспорта в центре своих городов, начали переселяться в пригороды. За ними, естественно, туда же направились торговля, сервис, а потом и офисы — чтоб далеко не ездить. За восьмидесятые годы вокруг больших городов образовалось обширное кольцо окружения, где жили большинство горожан: Лондон насчитывает 7,2 миллиона жителей, но так называемый Внутренний Лондон — только 2,8 миллиона. Примерно то же самое произошло с Парижем: в нем самом живет только 2,1 миллиона, тогда как в Большом Париже — 6,2 миллиона жителей.
В девяностые годы, когда в пригороды перебрались не только самые богатые, но и средний класс, то есть большинство населения, там начались все проблемы больших городов: высокие цены на жилье, пробки на дорогах, нежелательное соседство, преступность и так далее. Люди потихоньку стали возвращаться в города. Сейчас этот процесс набирает силу. Сегодня в городских квартирах живут две трети европейских горожан и только треть — в собственных домах.
Продукция «общества знания» меняет образ жизни людей: его уже называют «цифровым образом жизни». Что это значит? Безопасность жилищ, обеспеченная небьющимися окнами, «суперинтеллектуальными» системами сигнализации на основе космических средств связи и наблюдения.
Мультимедийные компьютеры, не только совмещающие в себе видеопроигрыватель, стереосистему, телефон и собственно персональный компьютер, но вдобавок управляющие бытовой техникой. Обновление интеллектуальной продукции идет так стремительно, что она столь же стремительно дешевеет, превращаясь в товар воистину массового спроса.
Не так уж быстро, как нам кажется, «стареют» европейские города: в половине городов Европейского Союза, охваченных всесторонним исследованием «Аудит городов», люди 75 лет и старше составляют не более 6,7 процента. А доля детей до 15 лет колеблется от 9 процентов в Болонье до 25 — в Лондондерри; в половине городов, представивших свои данные на аудит, детей не меньше 15,5 процента. Тем не менее города стареют, и главный двигатель процесса — опять же наука и технология продления жизни. Впервые в истории человечества число людей старше 60 скоро сравняется с числом детей младше 15. Наиболее оптимистично настроенные демографы пророчат, что дети, рожденные в 2006 году, имеют все шансы справить свое личное столетие и понянчить праправнуков.
Все это вовсе не значит, что в таких городах нет проблем; но они другие, чем были на предыдущем этапе развития, и решаются они по-другому. И хотя мы с прежним советским сладострастием любим толковать об этих проблемах, говорим мы о них с интонацией «нам бы ваши заботы!», потому что наши города в подавляющем своем большинстве находятся в жизни, городами развитых стран уже прожитой и пережитой.
Доцент МГУ, директор региональных программ Независимого института социальной политики Наталья Зубаревич выделяет четыре основные группы городов.
Первая — Москва и Петербург, две столицы, два города федерального значения. Только объединяют их в одну группу скорее по размерам, славе и привычке, чем по существу: на самом деле в России сегодня, по убеждению специалистов, только один город можно назвать постэкономическим, постиндустриальным, то есть действительно современным — это Москва. Критерии просты: источники наполнения городского бюджета (обложение данью промышленных предприятий или торговля, сервис, наука и создание новых технологий с вытеснением промышленности из города), степень вовлеченности в мировую экономику, в сети международных экономических отношений и соответственно объем инвестиций. Эти показатели соответствуют постиндустриальной эпохе только относительно Москвы.
Здесь сосредоточена почти треть торговли и платных услуг страны. Финансовые ресурсы столицы так велики, а структура столичной экономики настолько изменилась, что промышленная составляющая уже не слишком важна для городского бюджета. Петербург очень нуждается в средствах и не может отказаться ни от одного источника финансирования, в том числе и индустриального. Конечно, главный источник московского бюджета — естественные монополии и центральные конторы крупнейших компаний страны. Но правительство города опирается и на сектор услуг, и на средний и малый бизнес, и эта опора весьма устойчива. На Москву приходится более 21 процента суммарного ВРП всех регионов, и эта доля растет; на Петербург — только 4 процента.
