Знание-сила, 2002 № 11 (905) - [51]
В литературе не раз высказывалось утверждение, что Лысенко – это продукт извращения правильных социалистических принципов Сталиным, выбравшим Лысенко на роль своего любимчика. А между тем Лысенко без первоначального признания за своего учеными не мог бы продвинуться наверх (особенно на начальных этапах).
Выступление Лысенко с докладом на Всесоюзном съезде по генетике и селекции и последовавшее за этим прославление лысенковского «опыта» в газетах в июле – августе 1929 года привели к тому, что руководители Всесоюзного института прикладной ботаники и новых культур (ВИПБиНК) решили пригласить новатора, чтобы обсудить его работу в спокойной обстановке научного семинара. Случай для выступления представился в конце лета 1929 года. Директор института Вавилов в это время был в поездке по Дальнему Востоку, Китаю, Японии и Корее. Поэтому председательствовал на заседании заместитель директора по научной работе профессор В.Е. Писарев. Лысенко назвал свой доклад «Вопрос об озимости» (термин «яровизация» появится чуть позже) и начал его с еще более, чем раньше, категоричного утверждения о природе «озимости»: «Принципиального различия между озимыми и яровыми формами злаков не существует. Все злаки – озимые, но только с различной степенью озимости. Яровых злаков нет».
Различия между озимыми и яровыми пшеницей» рожью и другими злаковыми растениями многообразны. Их изучали много поколений ученых, тысячелетняя мировая практика земледельцев накопила массу приемов культивирования озимых и яровых. Теперь же Лысенко разом перечеркивал и мировой земледельческий опыт, и вековые наблюдения ученых. Но время было лихое, революционное, в стране ломали привычные «нормы, установки, которые стали тормозом на продвижении вперед», как утверждал Сталин, осторожность старорежимных «спецов» просто раздражала многих из «рвущихся вперед», и в этой атмосфере эйфории, умело культивировавшейся партийной пропагандой, было даже престижно объявить о «крушении догм» в самых разных областях. Так что в этом отношении Лысенко шел в ногу со временем.
Уже на этом этапе ученые могли (и, по сути дела, должны были!) отметить ненаучность главного утверждения Лысенко, что яровая и озимая пшеницы – это одно и то же. На явный нонсенс такого заявления никто докладчику не указал. А ведь уже и тогда генетические различия между озимыми и яровыми пшеницами были известны (сегодня определены и охарактеризованы гены, детерминирующие эти различия).
После доклада несколько ведущих специалистов высказали мнение о представленном докладе. Оно было единодушным: Н.А. Максимов, В.В. Таланов и В.Е. Писарев высоко оценили работу Лысенко и вполне уважительно, даже восторженно охарактеризовали докладчика.
Вообще было очевидно, что Лысенко пробудил в уме каждого из выступавших какие-то отличные от узкого лысенковского подхода мысли. Ученые с интересом говорили каждый о своем, а попутно хвалили Лысенко, невольно направившего их мысль в новое русло.
Выступление на Научном совете ВИПБиНК было для Лысенко событием исключительной важности, так как открывало перед ним дорогу к признанию ведущими специалистами в данной области знаний.
В том же 1929 году, когда еще никаких результатов яровизация не принесла, Лысенко добивается огромной чести и со стороны государственной: его приглашают выступить с докладом на заседании Коллегии Наркомата земледелия СССР – высшего совещательного органа при наркоме, обсуждавшего только животрепещущие проблемы сельского хозяйства страны. Доклад проходит успешно. Нарком Яковлев высоко оценивает вклад Лысенко в решение продовольственной проблемы, а наркомат официально принимает решение одобрить яровизацию.
С начала 1930 года Лысенко часто получает приглашения на представительные совещания и конференции, где выступает вместе с наиболее авторитетными учеными страны. Почти каждый год он делает теперь доклады и на Коллегии Наркомзема Союза. Важным для его карьеры стало то, что в начале 1931 года он заручается поддержкой ученых-аграрников, упрочая тот интерес, который проявлялся к нему с их стороны в 1929-1930 годах. В феврале 1931 года он делает доклад на заседании Президиума ВАСХНИЛ. и руководители Академии во главе с Вавиловым, председательствовавшим на этом заседании, причисляют Лысенко к рангу выдающихся исследователей и объявляют, что яровизация уже «себя оправдала». В решении, подписанном Президентом ВАСХНИЛ Вавиловым, говорилось: «Президиум Всесоюзной академии с.-х. наук им. Ленина… признает эти опыты заслуживающими исключительного внимания, причем в помощь тов. Лысенко мобилизуется целый ряд институтов (Институт растениеводства, зашиты растений и др.), которым поручено предоставить в его распоряжение специалистов, мировую коллекцию сортов пшениц и т. д…. Автору метода… выдано материальное вознаграждение».
Вавилову не стоило труда (вообще говоря, это была его прямая обязанность) разобраться в том, что за опыты осуществил Лысенко (их просто не существовало!). Поэтому не было оснований говорить и писать об их исключительности.
Трофим Лысенко в поле демонстрирует свою сосредоточенность при проникновении в «тайны жизни».
