Знание-сила, 2002 № 11 (905) - [52]
Еще более изумляют строки, что мировая коллекция сортов пшеницы «предоставляется в распоряжение» Лысенко, у которого скорее всего и понятия не было, как ими распоряжаться. Вместе с тем любая резолюция, поддержанная авторитетом президента ВАСХНИЛ академика Вавилова, в глазах и простых людей, и руководства страны представала как исключительно важная и серьезная. Подобный перекос в оценках не был бы столь пагубным, если бы восторг не выплеснулся за стены кабинета президента ВАСХНИЛ. Однако через день в центральной газете под кричащими шапками был напечатан отчет о заседании и приведена эта резолюция Президиума ВАСХНИЛ.
Могучая поддержка на административном и научном уровнях дает результат: в июне 1931 года Коллегия Наркомзема СССР выносит директиву – засеять яровизированными семенами озимой пшеницы (заметьте – озимой, а не яровой) 10 тысяч гектаров пашни в РСФСР и в десять раз больше – 100 тысяч гектаров – на Украине. Забегая вперед, отметим, что на 1935 год еще более высокая инстанция – Совет народных комиссаров СССР утвердил новый план: 600 тысяч гектаров (но уже посевов яровизированной яровой, а не озимой пшеницы, признав этим, что с яровизацией озимой пшеницы покончено).
Уже в 1932 году Лысенко стал настаивать, чтобы яровизировали не только пшеницу, но и другие культуры, с которыми пока еще не успели провести никакого исследования – картофель, кукурузу, просо, траву суданку, сорго, сою, в 1933 году – хлопчатник, а затем и плодовые деревья и даже виноград, о чем он поведал в 1934 году на конференции опытников-плодоводов в городе Мичуринске. (Как рассказывал мне известный генетик Н.Н. Соколов, посланный в то время Вавиловым к Мичурину, чтобы поучить старого плодовода методам цитологического анализа, Лысенко, приехав на эту конференцию, решил посетить И.В. Мичурина, чтобы в будущем получить возможность ссылаться на личные связи с ним. Однако строптивый старик Мичурин – дворянин и довольно высокомерный человек, с первой же минуты заподозрил неладное, не захотел разговаривать с Лысенко и просто захлопнул дверь перед его носом.)
От речи к речи Лысенко смелел и в представлении цифровых данных, быстро сообразив, что проверять его никто не собирается, а от завышения собственных успехов его акции растут. Эту «вексельную» систему он прочно усвоил уже в начале карьеры, уловив цепким умом истину, недоступную совестливым коллегам по науке: на верхах устали от просьб и сетований ученых, обещающих лишь крупицы из того, что властям хотелось бы получить немедленно.
Лысенко уже тогда понял, что его векселя не только не предъявят к оплате, но и предъявив, дела не выиграют. На него работала новая идеология, его классовое происхождение. Поэтому без страха и самокопания в душе он кочевал с совещания на совещание, взлетая, ступенька за ступенькой, именно взлетая, – бодро и весело – по лестнице успеха.
Типичная для советских условий бумажная кампания вокруг яровизации, в которой все стороны – и те, кто заполнял липовые бумажки на местах, и те, кто собирал «липу» в Одесском институте, и те, кто получал на верхах лысенковские отчеты о колоссальном разрастании «дела яровизации», – все понимали, но испытывали радость от выводимых на бумаге цифр, была схожа с другими подобными кампаниями, прокатывавшимися по стране. Здесь важно еще раз подчеркнуть, что яровизация провалилась не потому, что с годами специалисты поняли ее практический вред. Она провалилась, не начинаясь. Позже Лысенко был сам вынужден признать, что яровизация в массовых посевах не прижилась.
Помощь в решении проблем сельского хозяйства могла бы оказать стране наука. Первый правительственный декрет «О семеноводстве» был создан на основе проекта, подготовленного профессором П.И. Лисицыным. Декрет подписал Ленин в 1921 году, но без сети учреждений по сортоиспытанию он оставался малозначащим документом. Такую сеть начали формировать Вавилов и Таланов в 1923 – 1924 годах. Помимо учреждений по семеноводству и сортоиспытанию, были созданы хозяйства для апробации сортовых посевов и контроля за качеством семян (государственная система апробации была учреждена в 1924 году, а система контроля за качеством семян – в 1926 году). Сразу после организации в 1929 году Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени Ленина Вавилов приступает к организации сети научно-исследовательских институтов и опытных станций.
Многие стародавние сорта российских пшениц характеризовались во многих отношениях хорошими свойствами: имели исключительную устойчивость к болезням, засухо- и холодоустойчивость, высокую белковость, хотя и не всегда были высокоурожайными. Другими словами, они обеспечивали пусть и не максимальный, но стабильный урожай в районах с разными климатическими условиями. Страна всегда была с хлебом. Не случайно многие из старорусских сортов стали прародителями лучших из современных сортов пшениц Америки и Канады.
Г. Лысенко выступает на совещании передовиков сельского хозяйства 29 декабря 1935 года. В президиуме (справа налево): И. В. Сталин, А. А. Андреев, А. И. Микоян, С. В. Косиор
