Знание-сила, 2001 № 06 (888) - [13]
О своих собственных словах, что «надо учиться не только наступать, но и отступать», Иосиф Виссарионович успел позабыть. Он уверовал, что Красная армия изжила недостатки, выявившиеся во время войны с Финляндией, и теперь полностью отвечает требованиям современного боя. Не случайно перед войной в западных приграничных округах отрабатывалось проведение только наступательных операций. Бывший начальник штаба 4-й армии Л.М. Сандалов признавал, что «все предвоенные учения по своим замыслам и выполнению ориентировали войска главным образом на осуществление прорыва укрепленных позиций. Маневренные наступательные действия, встречные бои, организация и ведение обороны в сложных условиях обстановки почти не отрабатывались». Также и проведенные в январе 41-го большие оперативные игры предусматривали лишь наступление «восточных», тогда как предшествовавшие оборонительные действия по отражению агрессии «западных» оставались за пределами обеих игр, только во вводных данных. Последнее объяснялось необходимостью следовать пропагандистскому стереотипу, согласно которому удар Красной армии должен был представляться как ответный, вызванный «империалистической агрессией».
Тогдашний нарком военно-морского флота Н.Г. Кузнецов в мемуарах свидетельствовал: «И.В. Сталин представлял боевую готовность наших Вооруженных Сил более высокой, чем она была на самом деле, Совершенно точно зная количество новейших самолетов, дислоцированных по его приказу на пограничных аэродромах, он считал, что в любую минуту по сигналу боевой тревоги они могут взлететь в воздух и дать надежный отпор врагу. И был просто ошеломлен известием, что наши самолеты не успели подняться в воздух, а погибли прямо на аэродромах.
Не менее оптимистически были настроены и руководители Красной армии. Нарком обороны маршал Тимошенко мемуаров не оставил. А вот Жуков оставил и там черным по белому написал: «Мы предвидели, что война с Германией может быть тяжелой и длительной, но вместе с тем считали, что страна наша уже имеет все необходимое для продолжительной войны и борьбы до полной победы. Тогда мы не думали, что нашим вооруженным силам придется так неудачно вступить в войну, в первых же сражениях потерпеть тяжелые поражения и вынужденно отходить в глубь страны».
Действительно, помимо почти не ограниченных, по сравнению с вермахтом, людских ресурсов, Красная армия имела в б раз больше танков, как минимум. в 5 раз больше боевых самолетов, в 2-3 раза больше артиллерии. А то, что по боеспособности она на голову уступала вермахту, выяснилось только в ходе первых сражений Великой Отечественной войны. В конце войны в специальной записке, направленной 22 августа 1944 года начальнику Главного управления кадров Наркомата обороны Ф.И. Голикову, Жуков признавал, что Красная армия все еше не стала действительно современной армией: «Мы не имели заранее подобранных и хорошо обученных командующих фронтами, армиями, корпусами и дивизиями. Во главе фронтов встали люди, которые проваливали одно дело за другим (Павлов, Кузнецов, Попов, Буденный, Черевиченко, Тюленев, Рябышев, Тимошенко и др.) (бывшего наркома Георгий Константинович тоже не пощадил, хотя как раз в эти дни Семен Константинович руководил весьма успешной Яссо-Кишиневской операцией. – Б. С.). Людей знали плохо. Наркомат обороны в мирное время не только не готовил кандидатов, но даже не готовил командующих – командовать фронтами и армиями. Еще хуже обстояло дело с командирами дивизий, бригад и полков. На дивизии, бригады и полки, особенно второочередные, ставились не соответствующие своему делу командиры.
Каждому из нас известны последствия командования этих людей и что пережила наша Родина, вверив свою судьбу в руки таких командиров и командующих». Сам Жуков как бы дистанцировался и от руководства Наркомата обороны, и от других командующих фронтами, будто и не был начальником Генштаба накануне и в начале войны.
Георгий Константинович остался невысокого мнения и об офицерах в целом: «Все командиры, призванные из запаса, как правило, не умели командовать полками, батальонами, ротами и взводами. Все эти командиры учились войне – на войне, расплачиваясь за это кровью наших людей.
В культурном отношении наши офицерские кадры недостаточно соответствовали требованиям современной войны. Современная война на 8/10 война техники с техникой врага, а это значит нужно быть культурным человеком, чтобы уметь быстро разобраться со своей техникой и техникой врага, и разобравшись, грамотно применить свою технику.
Нужно правду сказать, что из-за неграмотности и бескультурья наших кадров мы очень часто несли большие потери в технике и живой силе, не достигнув возможного успеха.
Существовавшая в мирное время система обучения и воспитания наших кадров не дала нам для войны образцового и авторитетного командира. Наши командиры очень плохо знали и знают технику (авиацию, артиллерию, танки и пр.)». Советским командирам и комиссарам войны оказалось мало, чтобы на практике усвоить основные принципы взаимодействия войск в современном бою.
Громкие победы германских войск в Польше, Норвегии, Франции и на Балканах Сталин объяснял не силой немцев, а слабостью их противников. Не случайно в речи 5 мая 1941 года он подчеркнул: «У французов закружилась голова от побед, от самодовольства… Франция почила на успехах. Военная мысль армии не двигалась вперед. Осталась на уровне 1918 года. Об армии не было заботы, и ей не было моральной поддержки. Появилась новая мораль, разлагающая армию. К военным относились пренебрежительно. На командиров стали смотреть как на неудачников, как на последних людей, которые, не имея фабрик, заводов, банков, магазинов, вынуждены были идти в армию. За военных даже девушки замуж не выходили».
