Знание-сила, 1999 № 09-10 (867,868) - [10]
Но вот что сейчас страшно: сейчас она перестала передаваться. И это меня больше всего огорчает и тревожит.
К сожалению, во главе Академии наук сейчас нет людей масштаба Келдыша, Александрова, Несмеянова. Нет людей типа Лаврентьева, Капицы, которые могли бы в правительстве постучать кулаком по столу…
Сейчас ни у кого нет мужества. Все поднимают лапки кверху. Устраивают пышные празднества, которые напоминают пир во время чумы. Дают ордена, неизвестно за что.
А ведь будущее именно в науке. И самое главное – фундаментальная наука. В России сегодня существуют очаги высокой науки будущего. Это не только Арзамаз-16 или Челябинск-77. Они есть всюду. Но…
Нужны люди, которые бы поняли значение науки и образования. Ну а Академия наук должна играть особую роль, потому что там, как ни крути, сосредоточены лучшие кадры нашей страны. И она может много сделать.
Беседу записала Татьяна Кузнецова Фотографии Виктора Бреля
«Мургабская бомба»
«Мургабская бомба с зажженным фитилем» – так названа статья, появившаяся в № 4 журнала «Природа» за этот год. Это пугающее выражение обозначает проблему высокогорного Сарезского озера на далеком Памире. Она то и дело всплывает как в самой республике, так и в России на экранах телевизора, в печати, на международных конференциях.
Проблема не новая, активно обсуждалась еще в семидесятых – восьмидесятых годах в различных ведомствах, вплоть до Госплана СССР. Особенно активен был Минводхоз, по инициативе которого предлагалось спустить озеро, с тем чтобы использовать «бесцельно» накопленную воду на орошение. Ныне в Таджикистане бьют в колокола значительно громче, чем прежде.
Коротко о существе вопроса. Сарезское озеро на высоте 3270 метров над уровнем моря, объемом около 17 кубических километров воды удерживается в горах благодаря громадному каменному завалу высотой около семисот метров, возникшему в 1911 году в результате сильнейшего землетрясения. Хотя вода нашла сток через завал, уровень озера медленно и неравномерно повышается. Высота низшей точки завала над уровнем озера ныне составляет около 30 метров. Надо ли опасаться в ближайшем будущем переполнения озера и прорыва его вод через перемычку – так ставили вопрос изыскатели еще в пятидесятые годы и отвечали положительно. Изыскания показали – реальной угрозы в обозримом будущем нет. Голоса разумных специалистов призывали сохранить озеро и природу вокруг в качестве уникального памятника природы и национального резервата чистой воды.
После специальной инженерно-геологической съемки и продолжительных измерений обнаружилась, однако, другая опасность. На одном из очень крутых склонов (а они все там крутые) обнаружили трещины, к тому же увеличивающиеся в ширину. Забили тревогу – а что если ограниченный трещинами массив горных пород внезапно (при очередном землетрясении, например) рухнет в озеро? Поднимется волна высотой до 30 или даже 100 метров, которая перехлестнет через плотину, может ее размыть, и вот тогда-то воды озера прорвутся в долину реки Мургаб, далее по Пянджу и Амударье. Это-то и есть «Мургабская бомба».
Что произойдет при таком сценарии, невозможно описать в нескольких фразах. В 1993 году были названы две совершенно устрашающие цифры: 52 тысячи квадратных километров и 5 миллионов человек – это зона поражения и число пораженных при прорыве, причем речь идет не только о Таджикистане, но и о соседних государствах. Назвав эти цифры, официальный Таджикистан обратился к соседним странам, России и особенно к международным организациям с призывом о срочной международной помощи. Для начала в 1997 году созвали в Душанбе Международную конференцию…
Ну а что же авторы статьи в «Природе» под пугающим названием? Название недаром ими взято в кавычки. Детально и объективно рассмотрев проблему с разных сторон и на современном уровне знаний с цифрами в руках, авторы приходят к выводу – реальной угрозы в обозримом будущем нет. Как это уже предлагалось и в восьмидесятые годы (в частности, проф. О.Е.Агаханянцем и пишущим эти строки), они считают наиболее целесообразным не вмешиваться человеку в сложившееся природное равновесие (то есть отклонить проекты спуска воды, использования озера для полива, выработки электроэнергии и др.), но создать здесь международную рекреационную зону и стационарный научно-исследовательский комплекс.
Вместо близких к истерии искусственно раздуваемых страхов и призывов, «смысл и цель которых прозрачны и понятны», авторы статьи рекомендуют сосредоточиться на проблеме и подготовке продуманных мероприятий по обеспечению безопасности людей.
Андрей Никонов
Виктор Троицкий
Испытатель вещества существования
Пусть простят мне читатели личную интонацию, но она представляется вполне уместной, если речь идет о творчестве Андрея Платонова. Иначе тут, кажется, и вообще трудно обойтись. Его проза слишком интимна по душевному расположению и слишком бесстрашна в интеллектуальном поиске, чтобы говорить о ней отстраненно академически, чтобы с легкостью открывалась она всякому «внешнему наблюдателю» и лично не уязвляла откликнувшуюся-таки душу. Можно, как многие, восхищаться свежей странности языка «Епифанских шлюзов» или причудливости инженерно-технических прозрений фантастической повести «Эфирный тракт». Можно с неослабным интересом перечитывать (знаменитыетеперь) «Котлован» или «Чевенгур» и всякий раз убеждаться, сколь мифологична реальность и сколь реален миф России, ему, Платонову, открывшийся. И все-таки чего-то главного еще может не хватать. Нужна такая встреча обстоятельств, поводов и подоплек, которая случается только у данного читателя имярек, и только тогда вдруг настает долгожданное – приходит понимание.
