Знание-сила, 1999 № 04 (862) - [51]
На картах острова Кауаи Алакаи называют болотом. В действительности же эта местность состоит из четырех взаимосвязанных экосистем, из которых лишь одна похожа на болото. На больших высотах земли здесь почти бесплодны. Характерная особенность острова – двадцатисантиметровые деревья охайа. Некоторым из них более ста лет. В центре этого почти недоступного плато находится болотистая трясина. из которой по склонам сочится вода. Вся она окружена плотной завесой растительности, сбегающей по скалам вниз.
На Алакаи нет никаких местных млекопитающих, амфибий или рептилий, но зато огромное разнообразие растительности и насекомых. Большинство из них нигде, кроме острова Кауаи, не встречаются, к склону горы прилепились остатки древнего полинезийского храма, а на болоте сохранились следы попытки освоить эти места в наши дни – отдельные участки телефонных линий. В 1950-х годах здесь даже пытались проложить дорогу. В лесу начали расчищать просеку, но из-за непрерывных дождей строительство дороги было приостановлено. А затем исчез бульдозер, используемый при прокладке просеки. Украсть его здесь некому. Наверное, он просто утонул в болоте. По-видимому, освоение человеком болот Алакаи на этом и закончится.
В 1533 году колокол католического собора, только что построенного в перуанском городе Кахамарке, прозвонил за упокой уничтоженном испанскими конкистадорами империи инков. Их государство в период расцвета занимало огромную территорию в Южной Америке: частично современного Эквадора, Перу, Боливии, Аргентины и полностью Чили.
Оказывается, охота была одним из любимых занятий правящего Инки. Организовывалась она обычно в горных районах с большим размахом. Объектами охоты были многие животные: ламы, гуанако (родственница ламы), пумы, другие звери и многие виды птиц. В государстве существовали специальные заказники (видимо, что-то вроде подмосковного Завидовского охотхозяйства). В некоторых из них охотились лишь раз в четыре года. Не слишком ли редко? Да нет! Инки думали и о воспроизводстве животных. Дело в том, что Инка (правитель государства) отправлялся на охоту в сопровождении огромного числа приближенных – нескольких сотен высших сановников, и, надо думать, дичи на такой охоте убивалось немало. Так что для восстановления ее численности нужно было время.
Любопытно, что при охоте на гуанако их никогда не убивали. Животных направляли в загоны, состригали шерсть и снова отпускали на волю. Кстати, из шерсти диких викуний – самых быстроногих среди южно-американских верблюдов – изготавливалась одежда только для самого Инки и его ближайших родственников. Одежда же Инки была… одноразового пользования! Впрочем, и обувь тоже. И ту, и другую он носил только один день, после чего специальный чиновник сжигал их.
Николай Формозов
* Статья предоставлена Центром охраны дикой природы.
Животные – жертвы войны
Как-то весной 1996 года в телевизионной передаче о чеченской войне я увидел необычный сюжет. Повстанец из высокогорного села демонстрировал корреспонденту головы горных козлов со словами, что ему и его семье нечего есть и нечем кормить русских военнопленных. В тот момент для этого аула, блокированною федеральными войсками, дикие копытные были, по словам вооруженного горца, единственным источником пищи. Среди нескольких голов дагестанских туров оказались и останки безоарового козла, численность которого во всей Чечено-Ингушетии еше за десятилетия до войны оценивалась не более чем в 600 особей (по данным Т.Ю.Точиева 1973, 1975 годов).
Я позвонил тогда Ане Меннер, с которой мы вместе работали в журнале «Russian Conservation News», и, рассказав об увиденном, предложил: «Давай напишем об этом».
– Да. но как мы будем эго комментировать? Что не надо кормить детей и военнопленных или наоборот, что надо стрелять виды из Красной книги, чтобы их накормить? Мы не можем публиковать эту информацию просто так, но и сказать ничего мы не можем!
Вопрос так и повис в воздухе. Сейчас, когда мы только что отметили шестидесятилетие Тигровой Балки, заповедника в Таджикистане, который не только выжил в страшных условиях гражданской войны, но и сохранил группировку редчайшего бухарского оленя, самое время начать этот непростой разговор – как же войны, в том числе и локальные, и гражданские, сказываются на состоянии природы.
В России среди биологов широко распространено мнение, которое можно сформулировать так: «То, что плохо для человека, – хорошо для животных». Действительно, история СССР дает немало оснований для такою рода заключений.
Колоссальная социо-экономическая катастрофа, случившаяся с Россией в двадцатом веке, существенно изменила не только состояние природы в Центральной России, но и саму карту страны. В результате коллективизации (которая была, по сути, продолжением гражданской войны), а затем огромных потерь во время Второй мировой войны, унесшей 27 миллионов по преимуществу крестьянских жизней, число населенных пунктов в сельской местности Центральной России снизилось на десятки тысяч (называют цифру 40 тысяч исчезнувших деревень). Именно это и стало основной причиной значительных положительных сдвигов в состоянии фауны Европейской части России в шестидесятые годы – всплеск численности лося, небывалое расселение кабана на север, рост численности медведя (причем исследования В.Пажетнова показали, что медведи в этот период в русском Нечерноземье достигли таких размеров, которые были неведомы охотникам на медведя в XIX веке).
Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал для молодежи.
Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал для молодежи.
Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал для молодежи.
Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал для молодежи.
Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал для молодежи.
Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал.
Разговор о том, что в нашем питании что-то не так, – очень деликатная тема. Никто не хочет, чтобы его осуждали за выбор еды, именно поэтому не имеют успеха многие инициативы, связанные со здоровым питанием. Сегодня питание оказывает влияние на болезни и смертность гораздо сильнее, чем курение и алкоголь. Часто мы едим нездоровую еду в спешке и с трудом понимаем, как питаться правильно, что следует ограничить, а чего нужно потреблять больше. Стремление к идеальному питанию, поиск чудо-ингредиента, экстремальные диеты – за всем этим мы забываем о простой и хорошей еде.
Как коммунистическая и религиозная идеологии относятся к войне и советскому воинскому долгу? В чем вред религиозных предрассудков и суеверий для формирования морально-боевых качеств советских воинов? Почему воинский долг в нашей стране — это обязанность каждого советского человека защищать свой народ и его социалистические завоевания от империалистической агрессии? Почему у советских людей этот воинский долг становится их внутренней нравственной обязанностью, моральным побуждением к самоотверженной борьбе против врагов социалистической Родины? Автор убедительно отвечает на эти вопросы, использует интересный документальный материал.
Способны ли мы, живя в эпоху глобального потепления и глобализации, политических и экономических кризисов, представить, какое будущее нас ждет уже очень скоро? Майя Гёпель, доктор экономических наук и общественный деятель, в своей книге касается болевых точек человеческой цивилизации начала XXI века – массового вымирания, сверхпотребления, пропасти между богатыми и бедными, последствий прогресса в науке и технике. Она объясняет правила, по которым развивается современная экономическая теория от Адама Смита до Тома Пикетти и рассказывает, как мы можем избежать катастрофы и изменить мир в лучшую сторону, чтобы нашим детям и внукам не пришлось платить за наши ошибки слишком высокую цену.
Последняя египетская царица Клеопатра считается одной из самых прекрасных, порочных и загадочных женщин в мировой истории. Её противоречивый образ, документальные свидетельства о котором скудны и недостоверны, многие века будоражит умы учёных и людей творчества. Коварная обольстительница и интриганка, с лёгкостью соблазнявшая римских императоров и военачальников, безумная мегера, ради развлечения обрекавшая рабов на пытки и смерть, мудрая и справедливая правительница, заботившаяся о благе своих подданных, благородная гордячка, которая предпочла смерть позору, — кем же она была на самом деле? Специалист по истории мировой культуры Люси Хьюз-Хэллетт предпринимает глубокое историческое и культурологическое исследование вопроса, не только раскрывая подлинный облик знаменитой египетской царицы, но и наглядно демонстрируя, как её образ менялся в сознании человечества с течением времени, изменением представлений о женской красоте и появлением новых видов искусства.
Представьте, что в Англии растет виноград, а доплыть до Гренландии и даже Америки можно на нехитром драккаре викингов. Несколько веков назад это было реальностью, однако затем в Европе – и в нашей стране в том числе – стало намного холоднее. Людям пришлось учиться выживать в новую эпоху, вошедшую в историю как малый ледниковый период. И, надо сказать, люди весьма преуспели в этом – а тяжелые погодные условия оказались одновременно и злом и благом: они вынуждали изобретать новые технологии, осваивать материки, совершенствовать науку.
Перепады настроения, метаболизм, поведение, сон, иммунная система, половое созревание и секс – это лишь некоторые из вещей, которые контролируются с помощью гормонов. Вооруженный дозой остроумия и любопытства, медицинский журналист Рэнди Хаттер Эпштейн отправляет нас в полное интриг путешествие по необычайно захватывающей истории этих сильнодействующих химикатов – от промозглого подвала девятнадцатого века, заполненного мозгами, до фешенебельной гормональной клиники двадцать первого века в Лос-Анджелесе.