Знание-сила, 1999 № 04 (862) - [53]

В 1940 году в Кавказский заповедник из Аскании-Нова завезли межвидовых гибридов, так называемых зубробизонов. Чистых зубров на территории СССР тогда не было, а идея состояла во всесилье естественного отбора, то бишь предполагалось, что с его помощью гибриды, имеющие кровь тяжелых степняков бизонов и легких горных кавказских зубров, быстро превратятся в последних. Но после войны на Кавказе были созданы и популяции чистых кавказо-беловежских зубров (без примеси бизона): в Чечено-Ингушетии, в Ассиновском заказнике (ныне территория Ингушетии) и в Северной Осетии, в Цейском заказнике. В результате грузино-осетинского, осетино-ингушского вооруженных конфликтов и чеченской войны все вернулось на круги своя. Чистокровные зубры исчезают. Природоохранные фонды считают бессмысленным выделять деньги для поддержания этих популяций в прифронтовых государствах.

Двукратно повторяющаяся история зубра говорит о том, что существование этого вида просто не совместимо с огнестрельным оружием. Уже до революции он долгое время обитал только на особо охраняемых территориях. Любой социальный катаклизм ставит его на грань исчезновения.

О южно-русском собрате лошади Пржевальского, тарпане, известно, что последняя дикая кобыла, пойманная в природе, а затем вновь сбежавшая, была убита у села Ай гамак в 1879 году. Однако на конном заводе тарпаны жили вплоть до 1918 года, то есть опять же гражданская война унесла последние надежды и на сохранение тарпана как вида.

Крайне важный природоохранный аспект любой критической социальной ситуации, будь то жизнь тыла во время войны или послевоенная блокада враждебными государствами, – неполадки со снабжением топливом и, как следствие, резко возрастающая нагрузка на леса. Это происходило и в Армении, и в Чечне.

Последствия стремительного вырубания лесов в горных районах могут быть для природы катастрофическими и необратимыми. Нечто подобное тому, что сейчас происходит в Армении, по-видимому, было и в Средней Азии во время Второй мировой войны: приток огромного числа беженцев, трудности в снабжении топливом, вырубание тугайных лесов, выкашивание и выжигание тростников Точных данных мне не приходилось видеть, вероятно, они и не могли быть опубликованы. Но обращает на себя внимание тот факт, что если в тридцатые юды в некоторых районах численность туранского тигра даже возрастала, то именно в первые послевоенные годы во многих регионах были убиты последние звери. Именно начало сороковых оказалось критическим рубежом для большинства популяций туранского тигра.

Подводя итог печальной статистики, можно утверждать, что часто именно локальные войны и вооруженные конфликты ставят точку в существовании зависимых от охраны редких и исчезающих видов.

Мы стремимся создавать заповедники в наиболее нетронутых участках, очень часто при нашей централизованной экономике – это пограничные территории. Но любая граница – теоретически и зона возможного конфликта. В этом случае охраняемые природные территории оказываются особенно уязвимы. Вот например, что рассказал сотрудник Центра охраны дикой природы Армен Григорян о ситуации в Хосровском заповеднике. Заповедник расположен на границе с Нахичеванским анклавом Азербайджана. Когда-то там была самая высокая на Кавказе численность леопарда, охранялись арменийский муфлон и безоаровый козел. В 1990 – 1994 годах, во время вооруженного конфликта между Азербайджаном и Арменией, по периметру границы проходила линия фронта. Стоит ли говорить, как сказывалась на состоянии животных артиллерийская канонада, если в мирное время над территорией заповедника запрещали низко пролетать вертолетам! Пути сезонных перемещений безоарового козла и леопарда оказались блокированы войсками. Тем не менее животные время от времени пробовали пройти по привычным маршрутам, о последствиях этих отчаянных попыток нетрудно догадаться. Говорят, что по крайней мере два леопарда, к счастью, уцелели, их следы еше встречают сотрудники заповедника.

Читатель может спросить, а что собственно автор нам собрался доказать? Что война – это плохо? Мы вроде и без него об этом знаем, а он все ломится в открытую дверь! Да, пожалуй так, «дверь», на которую я хотел указать в моей статье, действительно открыта, только, увы, далеко не все ею пользуются. Моя цель – еще раз подчеркнуть, что мир един, что любой военный конфликт ведет к неисчислимым бедам не только для людей, но и для всей планеты и ее природного наследия.

ВО ВСЕМ МИРЕ

Вырасти себе тунца!

Если разработка морских месторождений – дело будущего, то рыбный промысел давно уже процветает и, к сожалению, «слишком» процветает. Некоторые из обильных некогда рыбных банок, например Джордж-банка близ северо-восточного побережья США, давно уже опустели. Такие виды промысловых рыб, как треска, тунец и пикша, во многих районах океана находятся на грани исчезновения.

Однако любители морских деликатесов вовсе не намерены отказываться от своих пристрастий. Все, что недодаст море, можно вырастить. Еще в 1960 году в подготовленной в США программе «Глобал 2000» такая отрасль хозяйствования, как аквакультура, была названа областью «национального приоритета». Теперь она переживает настоящий бум. Всего за десятилетие – начиная с 1985 года – «урожаи» рыбы, моллюсков и ракообразных животных, разводимых на специальных плантациях, удвоились и достигли двадцати миллионов тонн в год. В настоящее время уже около двадцати процентов всех обитателей моря поступают на наши столы именно из питомников. Прежде всего это касается лосося, креветок и других деликатесов. «Вскоре это количество возрастет до тридцати процентов» – полагает немецкий профессор Герд Хубольд.