Разговор без предсказаний
Пророкам в нашем столетии фатально не везет. И в политике, и в науке-технике. История делает крутые повороты «и всю дорогу не туда», как в знаменитой песне Галича.
Оставим политику в стороне, это сегодня не наша тема. Но вот самый авторитетный из научных прорицателей Герберт Дж.Уэллс в 1914 году писал, что всякая фантастика должна иметь пределы, и глупо воображать, что уже в нашем веке аэропланы будут переносить через океан по сто человек со скоростью двести миль в час. С другой стороны, не писатели-фантасты, а крупные, трезво мыслящие ученые в пятидесятые, даже в шестидесятые годы уверенно говорили, что в этом веке, наверняка в этом, осуществится управляемая термоядерная реакция. Так думали главный российский «термоядерщик» Лев Андреевич Арцимович и изобретатель «магнитной бутылки» для удержания плазмы Герц Ицкович Будкер, да и сам Лев Давидович Ландау в конце жизни так считал. Где она, эта благословенная реакция? А вот появление... Нет, штормовое вторжение сети «Интернет» даже в семидесятые годы не предсказывал практически никто — а она зародилась именно в конце семидесятых.
Так что от предсказаний на первый век нового тысячелетия благоразумнее всего воздержаться. Так и сделали профессор Импириэл- колледжа Лондонского университета Александр Кеннауэй и наш корреспондент Леонид Владимиров. Они говорили только о нынешних направлениях в науке, о ее сегодняшнем очередном повороте.
Л.ВЛАДИМИРОВ: — В восьмидесятые годы знаменитая Ливерморская лаборатория в Калифорнии разработала невероятную на первый взгляд систему противоракетной обороны, названную «Поп-ап» — это можно перевести как «подскок». Подводный ракетоносец где-то на океанской глубине получает сигнал, переданный через водяную толщу только что тогда разработанным сине-зеленым лазером: противник запустил межконтинентальные. Из-под воды вырывается ракета и на сравнительно небольшой, стратосферной высоте разворачивает платформу с атомными лазерами. Следуют наведение на горячие «хвосты» запущенных ракет, еще не вышедших на орбиту, и одноразовый лучевой удар каждого лазера с атомной подкачкой.
Все это было уже в рабочих чертежах. История сделала очередной поворот — и кто сегодня думает о подобных системах? Но и в этом военном проекте, и в сегодняшних микродатчиках, пробирающихся по сосудам к человеческому сердцу, я вижу одну общую тенденцию: такое сближение науки и техники, что уже невозможно сказать, где кончается одна и начинается другая.
Еще совсем недавно все было ясно. Ньютон, Лейбниц, Максвелл, Планк, Менделеев, Эйнштейн, Гейзенберг, Шредингер, Де Бройль, Бор, Ландау... — ученые. Уатт, Фултон, Стивенсон, Эдисон, Белл, Отто, Попов, Маркони... — техники-изобретатели. Но потом, в какой-то момент нашего века, грань стала быстро стираться. Может быть, с работ Петра Леонидовича Капицы? Или Винера, Эшби, Тамма, Семенова, Сахарова, Таунса, Басова, Прохорова?.. Нет, это произвольный список, и момент неуловим. Лучше спрошу так: компьютерная программа — это что, научная работа или технический продукт? А к чему — к науке или технике — отнести фотолитографию, изготовление микропроцессоров? Что такое пакетная коммутация, да и вся сеть «Интернет»? Четкий ответ невозможен. Вот и кажется мне, что сейчас прямо на наших глазах идет полное слияние науки с техникой. Электроники с медициной. Химии с экологией. Биологии, генетики — чуть ли не с теологией, если говорить о клонировании живых организмов. И так далее.
КЕННАУЭЙ: — Сперва позвольте не согласиться с вашим мнением, касающимся истории: попытка сочетать науку с техникой была сделана еще в восемнадцатом веке. В 1727 году во Франции была основана Школа дорог и мостов с ясным намерением сочетать науку с техникой и обслуживанием общественных нужд. Крупнейшие французские математики разрабатывали научную строительную механику — по-нынешнему сопромат — и особенно успешно гидравлику. Конечно, французский пример — единственный в академическом мире и во всей истории. Девизом Школы дорог и мостов было «содействовать обороне страны и ее коммерции». Боюсь, что до наших дней ни один британский университет не может похвастать таким девизом.
В остальном вы правы. Даже строительство, одно из древнейших ремесел, испокон веков и до времен совсем недавних велось эмпирически, методом проб и ошибок. То же можно сказать о британской промышленной революции прошлого века, особенно в области машиностроения и химической промышленности. Смыкание с наукой происходило очень медленно, но сегодня скорость этого процесса возросла, и вторая производная — ускорение — тоже увеличивается.
Правда, журналисты любят приписывать современный технический прогресс исключительно науке. Это в большинстве случаев не так: речь идет именно о технических разработках, использующих известные научные данные. Возьмите хоть такую современную вешь, как оптическое волокно. Его сделали специалисты по стеклу, британские «стекольщики», не представлявшие себе, что открывают новые, невероятные возможности передачи сигналов. Потом опять же не ученые, а инженеры-разработчики придумали приспособить стекловолокно к передаче света, приставив к его концу малый лазер и использовав поворот плоскости поляризации как способ передачи сообщений. Но у них ничего не получалось до тех пор, пока не додумались до использования более длинных волн и до покрытий, сообщающих волокну эластичность. После этого пошли интереснейшие научные работы — например, по теории светового компьютера.
