Знамя - [72]

Шрифт
Интервал

— Когда Лойин выйдет на волю? — спросила она, угостив часового папиросами.

— Зачем это тебе нужно знать? Видно, демонстрацию готовите?

— Нет. Я… Я… его милая!

Она ужасно покраснела от этого вранья, думала, сгорит со стыда.

— Милая? Вот здорово! Соскучилась, что ли? Ну так приходи вечером, в шесть…

У нее подкашивались ноги от необычайной слабости, когда Петр вышел из тюремных ворот. Как же я подойду к нему… смутилась она, окаменев, как соляной столп. Казалось, он заметил ее с первого взгляда.

Он открыто, от всего сердца улыбнулся, как будто шел с вечеринки, а не из заключения. Из кармана по-прежнему выглядывал синий термос, с которым его арестовали. Как будто он забыл его в кармане. Лойин подошел к Власте, подал ей руку и весело спросил:

— Так это ты меня ждешь?

Она потупила голову, не в силах произнести ни единого словечка. Ее сотрясала до кончиков пальцев, которые он держал в своей руке, странная лихорадочная дрожь.

— Так это ты моя милая?

Она молча кивнула ему и тут же перепугалась. Боже, какая я дура, он засмеет меня, бросит с позором посреди рынка! Но Петр взял ее под руку:

— Ну так пойдем, проводи меня немного. Мне еще очень далеко идти.

— Вы не здешний?

— Какое там! С реки, из самого Непршейова! На краю света! А чего это ради ты мне «вы» говоришь? Ведь мы, как-никак, товарищи по борьбе.

Обрадованная Власта молча кивнула. Да, товарищи, такие, каким был отец! И я — твоя подружка! Слова старой песенки вдруг зазвучали в ее сердце:

Не кружись кленовый лист
Осенью ненастной.
Милый мой социалист
Самый, самый красный.

— А тебе там не было… страшно? — спросила она его робко.

— Почему страшно? У меня там минутки свободной не было. Я столько там передумал, привел мысли в порядок. Жаль только, что не разрешили мне читать порядочные книги. У них там одни марианские календари… насчет того, как бедная девушка с помощью девы Марии достигает супружеского счастья…

Когда они дошли до соснового лесочка за городком, он остановился, неожиданно взял ее за обе руки:

— Ты работаешь на канатном заводе, так ведь? Вы проиграли… эти негодяи социал-демократы поспешили сорвать забастовку. Это не беда, девочка. По крайней мере, вы научились кое-чему… кому верить, кому не верить!

Она не знала, что на это сказать: она стыдилась, что такая глупая.

— А ты чья, собственно говоря, товарищ?

— Тибурцова. Папаша тоже был шахтером.

— Дочка товарища Тибурца, который погиб в двадцатом?

Оба помолчали, как будто тень покойного прошла между ними. Они сели на опушке леса среди вереска, который только что начинал цвести первыми мелкими колокольчиками, молча смотрели на городок, над которым плыли облака темного дыма из шахт.

— Видишь, как обращаются с нами, коммунистами. Нас арестовывают, расстреливают, но не могут убить в нас решимость переделать жизнь. Товарищи умирают, но бессмертная мысль живет. Нам предстоит еще много усилий, кровавой борьбы, но мы хорошо знаем, что наступит день, так же, как он наступил в России, когда мы победим. И после этого, девочка, после этого мы построим прекрасную, радостную жизнь! Уже твои дети — вот увидишь! — будут жить при социализме. В Советском Союзе — первая социалистическая пятилетка. Там строят новые заводы, новые шахты, огромные плотины и электрические станции. И везде хозяйничает рабочий класс У них, у советских рабочих, мы учимся. Мы научимся у советских товарищей и еще кое-чему другому: как создать подлинное человеческое счастье на вечные времена…

В эту минуту «а его щеках вспыхнул румянец, расширившиеся зрачки смотрели куда-то вдаль, точно видели это прекрасное будущее, о котором он говорил.

— Видишь ли, над нами смеются, говорят, что мы фантазеры. И отчасти это правда! Мы мечтаем, от всего сердца мечтаем о том, что должно быть и что будет. Но мы умеем бороться за то, о чем мы мечтаем!..


Власта Лойинова поднимается от последней коровы с подойником, наполненным теплым вспенившимся молоком. Лицо ее горит от волнения так же, как и тогда в сосновом лесу за городом.

Новая жизнь уже пришла, Петр! Двери в завтрашний день распахнуты настежь. И у нас уже есть своя социалистическая пятилетка. И мы уже взялись за самое трудное: за деревню. С непршейовских полей исчезли межи, а сегодня у нас есть и скотный двор, кооперативный скотный двор! Да, мы строим социализм! Ты видел, наверно, это своими проницательными, смотрящими в далекое будущее глазами, прежде чем навсегда померкла вспышка последнего взрыва! Ты ощупывал эту новую жизнь, держал ее в руках, прежде чем вы бросили последнюю гранату в груз взрывчатки!

Молоко шумит, кадушка полна. Теплый, приятный запах овевает Власту Лойинову. Так пахнут маленькие дети, приходит ей в голову, так пахли мои, петровы, дети, когда я кормила их грудью. И один за другим, такие различные и все-таки в чем-то похожие на своего отца, они проходят перед ее глазами.

— У тебя сын — ударник, — тихо шепнула Власта, когда весенним вечером в темноте остановилась на минутку у памятника, на котором написано имя Петра.

— Он радует меня… и ты бы радовался! Я никогда не падала духом, не пришла в отчаяние даже тогда, когда товарищи пришли ко мне сказать, что ты до конца выполнил свой долг. А сегодня, сегодня я даже не печалюсь. Так должно было быть. В каждой битве есть павшие воины… но коммунизм живет. И наши дети… увидишь!


Еще от автора Ян Дрда
Однажды в мае

В марте 1939 года при поддержке империалистических кругов Англии, Франции и фашистской Италии территория Чехословакии была оккупирована гитлеровскими войсками. Целых шесть лет страдали народы Чехословакии от фашистского угнетения. Тысячи ее верных сынов и дочерей участвовали в подпольной борьбе с оккупантами. Трудящиеся всех стран хранят светлую память о Юлиусе Фучике и других славных героях, отдавших свою жизнь в борьбе с фашизмом.Воодушевленные радостными известиями о наступлении советских войск, 5 мая 1945 года трудящиеся Праги восстали с оружием в руках.


Немая баррикада

Серия рассказов о героической борьбе чешского народа против оккупантов. Ряд рассказов этого сборника был экранизирован.


Рекомендуем почитать
Недуг бытия (Хроника дней Евгения Баратынского)

В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.


На заре земли Русской

Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?


Морозовская стачка

Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.


Тень Желтого дракона

Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.


Избранные исторические произведения

В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород".  Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере.  Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.


Утерянная Книга В.

Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».