Знаменитые - [9]
И никакой тебе оперы
никакой дирекции
ни статистов
ни публики
(Дирижеру)
А вы опять в Санкт-Мориц
Дирижер
На сей раз нет
мне предстоит операция на позвоночнике
Бас
Ваш застарелый недуг не так ли
Дирижер
Рано или поздно отдаешь себя в лапы врачей
Цюрихский специалист
корифей по позвоночникам
Издатель
В Цюрихе по позвоночникам специалисты отличные
Дирижер
И по почкам
Издатель
По почкам
и по позвоночникам
Дирижер
А потом у меня грамзапись
"Золото Рейна' в Берлине
и одновременно "Cosi fan tutte" в Париже
и еще «Маскарад» в Чикаго
Сопрано
Если не сорвется
Дирижер
Нынче и правда
то и дело все сплошь срывается
Сопрано(Дирижеру)
А сейчас у вас боли есть
Дирижер
Да я секунды не живу без болей
Врач говорит
дирижировать в моем состоянии просто безумие
Так четко я горы
в жизни не видел
(Указывает вдаль)
Видите вон там
Унтерсберг[16]
каждую скалу каждую расщелину видно
кажется даже все деревья
можно пересчитать
(Смотрит в бинокль)
В бинокль я очень ясно
могу разглядеть серн
часами за ними наблюдаю
вот так и сижу здесь в кресле с подголовником
наследство моей бабушки с материнской стороны
наблюдаю за сернами
попиваю горячий чай
и забываю обо всем на свете
Ничто так не возрождает меня к жизни
как наблюдение за сернами
Иметь возможность здесь жить
это и вправду дар богов
Но разумеется все эти природные красоты
притупляют разум
Всякая гениальность на фоне такого ландшафта хиреет
(Опускает бинокль)
Издатель(с закрытыми глазами)
Дух душа тело
первоосновы мира
как эпос лирика и драма
первоосновы словесного творчества
Бас
Шопенгауэр
если не ошибаюсь
Издатель
Это слова Новалиса
Бас
Ну конечно Новалис
конечно
(Встает, выходит на террасу, подносит к глазам бинокль, смотрит, потом снова опускает)
При некотором усилии
вполне можно разглядеть серн
и невооруженным глазом
И людишек вон ходят крестьяне
Я могу разглядеть крестьян у подножья Унтерсберга
На спине у них рюкзаки
в руках трости
Трости и рюкзаки
А вон двое работяг
долбят мрамор в каменоломне
Серна
(Вытягивает руку, показывая вдаль)
вон
вон
серна
вон там
все убежала
(Снова смотрит в бинокль)
Первый и Второй слуги входят с напитками и обслуживают гостей
Какое все-таки возвышенное чувство
каждое утро
пить молоко пасущихся перед домом соседских коров
абсолютно не испоганенных коров
ничем не испоганенное молоко
заедая его сыром и хлебом от соседских крестьян
(Делает глубокий вдох)
Я наслаждаюсь этим
каждой половине моих легких
легких певца легких баса
так нужен этот воздух
без этого воздуха легкие мои зачахнут
(Делает глубокий вдох)
Кажется будто с каждым вдохом
я вбираю в себя саму природу
(Вздевает в воздух указательный палец)
Полное безветрие
(Входит в салон, обращаясь к Сопрано)
Я уверен
представление состоится
Все эти домыслы насчет грозы
сегодня будут посрамлены
Больше всего на свете ненавижу
эти оперы под открытым небом
Дирижер
Они повсюду вошли в моду
эти оперы под открытым небом
Бас
Не говоря о том
что музыка под открытым небом
вещь по меньшей мере спорная
и уж в любом случае неполноценная
ветер рвет музыку в клочья и разносит по воздуху
Дирижер
Везде и всюду только болезненное стремление
оригинальничать
Скоро в этом городе ни одних задворков не останется
где не сыграли бы оперу
Режиссер
Под открытым небом искусство невозможно
Дирижер
А вот ведь повелось
в какой закуток города ни ткнись — всюду играют
Первый и Второй слуги подают сэндвичи
Бас(Первому слуге)
Что у нас тут
(Взяв сэндвич)
Лучшие сэндвичи
на свете
графиня собственноручно делает
собственноручно графиня и каждый день свежие
Дирижер
(Тоже взяв сэндвич)
Великолепно
Бас
Привычка
на полдник сэндвич с лососиной
сэндвич с лососиной на полдник
Это был мой последний Барон вчера вечером
Эммануэль Лист пел его пятьсот раз
А я только в Метрополитен-опера пел Барона
сто тридцать раз
и с какими партнершами
Райнинг[17] Шварцкопф и так далее
Дирижер
Бинг[18] сказал
что вы лучший Барон
какого он слышал в Метрополитен
А Бинг неподкупен
лучший оперный директор всех времен
(Издателю)
Мемуары Бинга это ведь основополагающее
произведение
Издатель передергивает плечами
Дирижер(Басу)
Если человек сам барон
настоящий барон как вы
и поет Барона
тут уж аутентичность полная
Режиссер
Настоящий барон
который к тому же приходится несомненной и кровной родней
действительному барону Оксу фон Лерхенау
фигуре достоверно исторической
Дирижер(Басу)
Нельзя не заметить и просто поразительное
сходство
между вами барон
и этой исторической фигурой
Бас
Это только говорят
будто я в родстве с настоящим Лерхенау
но доказательств никаких
это только говорят так
историки на сей счет расходятся
Правда тот Лерхенау тоже был из потомственных пивоваров
как и я
тот Лерхенау вовсе не выдумка Гофмансталя
историческая фигура
там все доказано от и до
Дирижер(Басу)
Как же вы нашли такое дивное место
Когда купили этот замок
Бас
В шестьдесят девятом
Тогда еще можно было
на мои гонорары
за тридцать восемь Баронов в Метрополитен-опера
Подфартило
Но не забывайте
когда я все это купил
это же были руины
руины
(Мечтательно)
Сьепи[19] рассказывал мне
что за один-единственный вечер
получил однажды двадцать тысяч долларов
здесь
в Зальцбурге
Дирекция выплатила ему наличными
он так потребовал
То-то уж он соловьем разливался
Но такое раз в жизни бывает
Режиссер
Скромность художника
это все фольклор народные сказки
Роман «Пропащий» (Der Untergeher, 1983; название трудно переводимо на русский язык: «Обреченный», «Нисходящий», «Ко дну») — один из известнейших текстов Бернхарда, наиболее близкий и к его «базовой» манере письма, и к проблемно-тематической палитре. Безымянный я-рассказчик (именующий себя "философом"), "входя в гостиницу", размышляет, вспоминает, пересказывает, резонирует — в бесконечном речевом потоке, заданном в начале тремя короткими абзацами, открывающими книгу, словно ария в музыкальном произведении, и затем, до ее конца, не прекращающем своего течения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Томас Бернхард (1931–1989) — один из всемирно известных австрийских авторов минувшего XX века. Едва ли не каждое его произведение, а перу писателя принадлежат многочисленные романы и пьесы, стихотворения и рассказы, вызывало при своем появлении шумный, порой с оттенком скандальности, отклик. Причина тому — полемичность по отношению к сложившимся представлениям и современным мифам, своеобразие формы, которой читатель не столько наслаждается, сколько «овладевает».Роман «Стужа» (1963), в центре которого — человек с измененным сознанием — затрагивает комплекс как чисто австрийских, так и общезначимых проблем.
Автобиографические повести классика современной австрийской литературы, прозаика и драматурга Томаса Бернхарда (1931–1989) — одна из ярчайших страниц "исповедальной" прозы XX столетия и одновременно — уникальный литературный эксперимент. Поиски слов и образов, в которые можно (или все-таки невозможно?) облечь правду хотя бы об одном человеке — о самом себе, ведутся автором в медитативном пространстве стилистически изощренного художественного текста, порожденного реальностью пережитого самим Бернхардом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник прозаических текстов "Имитатор голосов" (1978) стоит особняком в литературном наследии Т.Бернхарда. При появлении книга была воспринята как нечто Бернхарду не присущее, для него не органичное. Эти странные истории, смахивающие то ли на газетные заметки из раздела "Происшествия", то ли на макаберные анекдоты, то ли на страшилки-"былички", рассказаны безличным повествователем, иногда скрывающимся за столь же безличным «мы», в нарочито нейтральном, сухо-документальном тоне. Сам писатель характеризовал эти тексты как "сто четыре свободные ассоциации и выдумки, не лишенные философского начала".