Знак вопроса, 1994 № 04 - [7]

Таким образом, размещение логова Соловья-разбойника в Брынских (Брянских) лесах с историко-географической точки зрения абсолютно оправдано и может быть принято за достоверную деталь повествования. Чернигов же упомянут явно не на месте: богатырь мог попасть в этот город только после встречи с Соловьем, а не до нее, как сказано в былине. Но здесь уже мы имеем дело с эпической условностью, продиктованной чисто художественными задачами. Эпизод с освобождением города был придуман, в частности, ради того, чтобы подготовить столкновение Ильи Муромца с Соловьем-разбойником, в непринужденной форме диалога горожан с их освободителем дать предварительную информацию о будущем противнике богатыря, нацелить его на эту встречу. Выбор же конкретного города объясняется элементарно.

Мотивировку в общих чертах уловил уже Н. Д. Квашнин-Самарин, первым предложивший в 1879 году целостное историческое толкование интересующей нас былины. Он рассуждал так: «Вернее было бы поместить… Соловья севернее Чернигова; но требовалось, чтобы Илья был предупрежден о предстоящей опасности, а это могло случиться только в Чернигове, так как других христианских городов между Муромом и Киевом не было». Сделаю лишь маленькое уточнение. Едущему из Мурома в Киев еще раньше Чернигова — смотрим снова на карту — повстречался бы Новгород-Северский. Но этот древний город не оставил по себе никакой памяти в былинах, не стал, как выражаются фольклористы, эпическим городом. А Чернигов стал, сделавшись со временем расхожей географической деталью, упоминаемой былинами по самым разным поводам. Так что, пожалуй, для сочинителей былины о Соловье-разбойнике между Муромом и Киевом действительно существовал, т.с. был известен или значим, один только Чернигов. Его и вставили в сюжет — там, где этого требовала художественная логика развертывания событий, а не там, где его полагалось бы назвать по логике реального путешествия. Подобные географические смещения в фольклоре далеко не редкость.

Между тем «брынско-брянская» привязка сюжета получала в ходе исследовательской работы все новые подтверждения. Много интересного обнаружилось в топонимике окрестностей Брянска и соседствующего с ним города Карачева. Например, былина говорит, что лесная застава Соловья-разбойника располагалась у реки Смородины. Эту реку поначалу считали чисто мифической и на карте не искали — как оказалось вскоре, напрасно, ибо недалеко от Карачева протекает река Смородиновка (по другим данным — Смородинная, Смородинка). А в 13 км от Карачева лежит село с красивым и не совсем обычным названием Девять Дубов. Отыскали даже Соловьев перевоз — правда, не через Смородиновку, а через Десну, недалеко от Брянска. Такое скопление названий, вызывающих в памяти сюжет о Соловье-разбойнике, заставляло с особым интересом отнестись к местным преданиям. И ожидания исследователей оправдались. 14 апреля 1890 года газета «Московские ведомости» опубликовала корреспонденцию анонимного жителя города Карачева. Сославшись на уже известные нам «былинные» топонимы, автор далее писал: «Местные старожилы помещики указывают даже то место, где было расположено «гнездо Соловья-разбойника». И теперь на берегу Смородинной находится огромных размеров пень, который, по преданию, сохранился от громадных девяти дубов, около которых жил Соловей-разбойник».

Можно ли желать более определенного свидетельства? Прямо хоть организуй экспедицию на поиски остатков Соловьевой заставы… Предыдущий анализ, однако, уже научил нас не доверять слепо самым «точным» указаниям устных и письменных источников. Повременим с выводами и на сей раз.

Уже в наши дни историк Ю. А. Липкинг, по-видимому, не зная об этих материалах, собранных дореволюционными исследователями, с полной убежденностью доказывал, что местом обитания Соловья-разбойника была Курская земля. И, представьте себе, факты, которыми он подкреплял свое мнение, под стать только что перечисленным. Приведу самое существенное из его аргументации. Во-первых, в Курской области имеется своя река Смородинка. Во-вторых, при устье… нет, опять же не Смородинки, а другой, более крупной и известной реки Свапы, впадающей неподалеку от Курска в реку Сейм, есть городище Соловейня, или Соловень-гора. В X–XIII веках тут было укрепленное поселение, которое Ю. А. Липкинг сравнивает с жилищем Соловья, защищенным согласно былине крепкой оградой. А главное — «у местного населения до сих пор бытует предание, что именно здесь и находилось гнездо Соловья-разбойника». Вот так!

Думаете, притязания на право считать себя земляками Соловья этим исчерпываются? Отнюдь нет. «Прописывали» знаменитого разбойника и на Украине. Во всяком случае, один крестьянин, от которого в прошлом веке записали прозаический пересказ сюжета о Соловье, деловито сообщил, что лесная застава разбойника была устроена как раз на том месте, где теперь находится село Соловиевка (ныне — Житомирской области). Поскольку рассказчик в этой самой Соловиевке проживал, его слова, согласитесь, имели некоторый вес. Снабдил он «привязкой на местности» и следующий эпизод, когда Илья по пути в Киев вместе с плененным Соловьем проезжает мимо его дома. Соловей с семейством, по уверению рассказчика, обитал в селе Грузское (на территории нынешней Киевской области). Между прочим, дорога из Соловиевки в Грузское действительно лежит в направлении на Киев…