Знак четырех. Собака Баскервилей - [45]

Преследователи остановились. Все они, само собой, успели немного протрезветь. Большинство отказывались стронуться с места, но трое самых храбрых – а может быть, самых упившихся – спустились в ложбину. Буерак вел к просторной площадке, где высились, да и высятся до сих пор, два больших камня, из тех, что остались от древнего забытого народа. Посередине этой голой площадки, под ярким светом луны, лежало тело несчастной девицы, испустившей дух от страха и усталости. Но не эта картина и даже не тело Хьюго Баскервиля, простертое рядом, повергло в дрожь троих отчаянных бражников. Над Хьюго клонилась, терзая его глотку, гнусная тварь – подобие черной собаки, но такой громадной, какой ни один смертный никогда не видывал. Не переставая рвать клыками горло Хьюго, зверь уставил на них горящий взгляд и ощерился, отчего все трое с воплями ужаса стремглав обратились в бегство. Говорят, той же ночью один из них, не вынеся пережитого, умер, а двое других до конца своих дней так и не пришли в себя.

Такова, сыны мои, повесть о пришествии собаки, которая, сказывают, с тех самых пор безжалостно преследует наш род. И если я решил предать эту повесть бумаге, то потому, что лучше знать об опасности достоверно, чем по намекам и догадкам. Не стану отрицать, что многих наших предков смерть постигла внезапно, причем смерть кровавая и таинственная. Положимся же на беспредельную благость Провидения и будем надеяться, что, как сказано в Святом Писании, кара Его коснется не более чем трех-четырех безвинных поколений. Итак, вверяю вас, сыны мои, Провидению, но прошу из осторожности помнить мой совет: не пересекайте пустошь в ночные часы, когда там пробуждаются силы зла.

(Написано Хьюго Баскервилем для сыновей его – Роджера и Джона, с наказом хранить сие в тайне от их сестры Элизабет)».

Закончив читать эту странную повесть, доктор Мортимер сдвинул очки на лоб и устремил взгляд на мистера Шерлока Холмса. Тот зевнул и стряхнул в огонь пепел с папиросы.

– Ну и? – спросил он.

– По-вашему, это неинтересно?

– Интересно – для собирателей сказок.

Доктор Мортимер вытащил из кармана сложенную газету.

– А теперь, мистер Холмс, перейдем к событиям не столь давним. Это «Девон кантри кроникл» от четырнадцатого июня текущего года. Про смерть, несколькими днями ранее, сэра Чарльза Баскервиля – краткий пересказ установленных фактов.

Мой друг подался вперед, всем видом выражая внимание. Посетитель поправил очки и начал читать.

«Все графство скорбит по поводу внезапной кончины сэра Чарльза Баскервиля, которого не так давно называли возможным кандидатом от Либеральной партии в Мид-Девоне на ближайших выборах. Сэр Чарльз жил в Баскервиль-Холле сравнительно недолго, однако благодаря своей доброжелательности и редкостной щедрости завоевал симпатии всех, кто был с ним знаком. В наши времена нуворишей можно было лишь радоваться тому, как отпрыск древнего рода, знавшего лучшие времена, сумел нажить в чужих краях состояние, дабы на родине возродить былую славу семейства. Как известно, сэр Чарльз приобрел немалое богатство на спекуляции южноафриканскими ценными бумагами. Проявив бóльшую прозорливость, нежели те, кто дождался, пока колесо Фортуны повернет в обратную сторону, он вовремя обналичил свой выигрыш и вернулся в Англию. Всего лишь два года назад он поселился в Баскервиль-Холле, где, как все говорили, наметил обширные планы переделок и усовершенствований, ныне остановленных его смертью. Будучи бездетным, он прилюдно выражал желание, чтобы его богатство, пока он жив, приносило бы пользу всей округе, и многие соседи имеют особые основания скорбеть из-за его безвременной кончины. На этих страницах неоднократно сообщалось о его щедрых пожертвованиях на благотворительные нужды – как местные, так и в пределах графства.

Следствию не удалось полностью прояснить обстоятельства смерти сэра Чарльза, но, по крайней мере, необоснованность слухов, порожденных местными суевериями, была вполне доказана. На преступное посягательство ничто не указывает; иных причин смерти, кроме естественных, не выявлено. Сэр Чарльз был вдовцом и, можно сказать, человеком несколько эксцентрическим. Будучи очень богат, он вел довольно непритязательную жизнь, и весь его домашний штат состоял из семейной пары по фамилии Бэрримор. Муж исполнял обязанности дворецкого, а жена – экономки. И они, и друзья сэра Чарльза свидетельствуют: здоровье его в последнее время пошатнулось. Он страдал от болезни сердца, на что указывали перемены цвета лица, одышка, а также острые приступы нервного расстройства. С этим выводом согласился и доктор Джеймс Мортимер, друг и домашний врач покойного.

Факты несложны. Сэр Чарльз любил прогуливаться перед сном по знаменитой тисовой аллее Баскервиль-Холла. Бэрриморы показывают, что это вошло у него в обычай. Четвертого июня сэр Чарльз объявил, что на следующий день собирается в Лондон, и велел Бэрримору приготовить дорожные вещи. В тот раз он, как обычно, вышел на ночную прогулку, во время которой выкуривал сигару. И не вернулся. В полночь Бэрримор, обнаружив, что дверь холла до сих пор открыта, встревожился, зажег фонарь и пошел искать хозяина. Погода была сырая, и по всей аллее четко отпечатались следы сэра Чарльза. На полпути от дома расположена калитка, выходящая на верещатники. Судя по следам, сэр Чарльз ненадолго здесь остановился. Потом он продолжил путь; его тело обнаружили в самом конце аллеи. Непонятным осталось только утверждение Бэрримора, что за калиткой, выходящей на верещатники, следы хозяина изменились: похоже, далее он шел на цыпочках. Примерно в это время на пустоши находился некто Мерфи, цыган-лошадник, однако, по его собственному признанию, он был в стельку пьян. Мерфи утверждает, будто слышал крики, но где кричали, сказать не может. Следов насилия на теле сэра Чарльза не найдено, и, хотя, по словам доктора, черты лица были невероятно, до неузнаваемости искажены (доктор Мортимер даже не сразу понял, что перед ним его друг и пациент), следствие учло, что подобные симптомы вполне характерны для случаев диспноэ и смерти от сердечной недостаточности. Патологоанатомическое исследование подтвердило это предположение, обнаружив признаки застарелой органической болезни, и коронерское жюри вынесло вердикт, согласный с медиками. И это к лучшему: чрезвычайно важно, чтобы наследник сэра Чарльза поселился в Баскервиль-Холле и продолжил благое дело, прерванное трагической смертью прежнего владельца. Если бы прозаическое заключение коронера не положило конец романтическим выдумкам, которые шепотом передавали в связи с этим делом, Баскервиль-Холлу грозило бы остаться без обитателя. Предполагается, что ближайшим родственником является мистер Генри Баскервиль, если он жив, – сын младшего брата сэра Чарльза. По последним сведениям, молодой человек находился в Америке. Сейчас его ищут, чтобы сообщить о наследстве».