Знак четырех. Собака Баскервилей - [42]

– Любопытно, хотя и элементарно, – заметил Холмс, примостившись на свой любимый уголок дивана. – Кое-какие указания тут, безусловно, имеются. Это дает нам основу для некоторых выводов.

– Я что-то упустил? – спросил я не без самодовольства. – Надеюсь, ничто существенное от меня не ускользнуло?

– Боюсь, мой дорогой Ватсон, бо́льшая часть ваших заключений ошибочна. Говоря, что вы меня стимулируете, я, признаюсь, имел в виду, что временами ваши заблуждения указывают мне дорогу к истине. Но в данном случае вы отчасти правы. Владелец трости и правда сельский врач. И много ходит пешком.

– Получается, я судил верно.

– Да, но только в этом.

– Но выводы этим и ограничиваются.

– Нет-нет, дорогой Ватсон, вовсе не ограничиваются. Я бы, например, предположил, что подарок доктору преподнес скорее госпиталь, чем какой-то клуб какого-то графства, и что инициалы «Ч. К.» перед «госпиталем» естественно было бы расшифровать как «Чаринг-Кросский».

– Возможно, это верная догадка.

– Скорее всего. И, приняв ее за рабочую гипотезу, мы обретаем новую основу, чтобы выстроить образ нашего неизвестного посетителя.

– Ну хорошо, предположим, что «Ч. К. Г.» – это «Чаринг-Кросский госпиталь». Что еще мы можем из этого заключить?

– Разве это не очевидно? Вам известны мои методы. Так примените их!

– Мне приходит в голову лишь очевидный вывод, что мистер Мортимер, прежде чем переселиться в деревню, практиковал в городе.

– Думаю, мы вполне можем пойти еще дальше. Задумайтесь вот о чем. В каких случаях люди обычно получают подобные подношения? Когда друзья могли подарить мистеру Мортимеру в знак своего расположения эту трость? Разумеется, в тот день, когда мистер Мортимер покинул госпиталь, чтобы открыть частную практику. Мы знаем, что он получил подарок. Предполагаем, что доктор перебрался из городского госпиталя в деревню. Разве будет слишком смелым допущение, что подарок был приурочен к этой перемене обстоятельств?

– Вполне правдоподобно.

– Заметьте к тому же, что доктор Мортимер не мог быть штатным сотрудником госпиталя, поскольку туда принимают только медиков с солидной лондонской практикой, а такие в деревню переезжать не станут. Кто же он тогда? Если он работал в госпитале вне штата, значит был либо хирургом-практикантом, либо врачом-практикантом – статус немногим выше студента старших курсов. Уехал он пять лет назад – дата обозначена на трости. А стало быть, мой дорогой Ватсон, ваш степенный семейный врач растворяется в воздухе и его место заступает молодой человек, еще не достигший тридцати лет, – дружелюбный, нечестолюбивый, рассеянный, любящий свою собаку, которая, по грубой прикидке, немного крупнее терьера, но мельче мастифа.

Я недоверчиво улыбнулся, а Шерлок Холмс откинулся на спинку дивана и стал пускать к потолку зыбкие колечки табачного дыма.

– Что касается ваших последних утверждений, то их я проверить не могу, – сказал я, – но относительно возраста и профессиональной карьеры нашего посетителя мне нетрудно навести справки.

С моей скромной медицинской полки я снял «Врачебный справочник» и стал искать Мортимеров. Их оказалось несколько, но наведаться к нам мог лишь один. Я прочел справку вслух:

– «Мортимер, Джеймс, Ч. К. К. Х., 1882, Гримпен, Дартмур, Девон. С 1882 по 1884 – хирург-практикант в Чаринг-Кросском госпитале. Удостоен премии Джексона по сравнительной патологии за статью „Является ли болезнь реверсией?“. Член-корреспондент „Шведского общества патологов“. Автор статей „Некоторые случаи атавизма“ («Ланцет», 1882), „Прогрессируем ли мы?“ („Психологический журнал“, март 1883). Врач приходов Гримпен, Торсли и Хай-Барроу».

– О местных клубах, Ватсон, никаких упоминаний, – заключил Холмс, лукаво улыбаясь, – но насчет деревенского доктора вы оказались провидцем. Полагаю, мои умозаключения подтверждены. Что до черт характера, то, помнится, я сказал: «Дружелюбный, нечестолюбивый, рассеянный». Мой жизненный опыт свидетельствует: заслужить от коллег подобное подношение мог только человек дружелюбный; покинуть Лондон ради работы в деревне мог только человек, лишенный честолюбия; прождав в гостиной час, оставить там вместо визитной карточки свою трость мог только человек рассеянный.

– А что же собака?

– Собака носила за хозяином трость. Груз немалый, и собака плотно держала его зубами за середину, где видны четкие отметины. Судя по расстоянию между ними, челюсть, по-моему, великовата для терьера, но маловата для мастифа. Это может быть… а, ну да, это курчавый спаниель.

За разговором Шерлок встал и принялся расхаживать по комнате. Теперь же он остановился в оконной нише. Утверждение его прозвучало столь категорично, что я удивленно поднял глаза.

– Дружище, но почему вы так уверены?

– По той простой причине, что вижу эту собаку у самых наших дверей. А вот и звонит ее хозяин. Прошу, Ватсон, не уходите. Доктор Мортимер – ваш собрат по профессии, и мне может понадобиться ваша помощь. Вот он, Ватсон, переломный миг судьбы: на лестнице слышатся шаги, сейчас кто-то войдет в твою жизнь, а к добру или к худу – ты не знаешь. О чем попросит доктор Джеймс Мортимер, человек науки, Шерлока Холмса, знатока криминалистки? Войдите!