Знаем ли мы русский язык? Используйте крылатые выражения, зная историю их возникновения! - [6]
Ну и известная пословица « на чужой роток не накинешь платок » предупреждает, что людей молчать не заставишь, молву – особенно худую – не удержишь.
Казалось бы, рот и губы – в принципе одно и то же. А вот со словом губа фразеологизмов не много. Про обидевшегося человека скажут, что он надул губы. Если хотят показать, что кто-то ещё молод и неопытен, то говорят, что у него молоко на губах не обсохло. Про человека, умеющего выбирать самое лучшее, скажут, что у него губа не дура. А про высокомерного – через губу не переплюнет.
Язык мой…
В народе про него говорят, что он и поит, и кормит, но при этом и спину порет, и дело портит. Он царствами ворочает и с Богом говорит, а вот капусты им не нашинкуешь. Бывает, что похож он на жёрнов – мелет, что на него ни попало, а случается, что метёт как помело. Он может спотыкаться и заплетаться. За него иногда любит дергать чёрт. Случается, что мы его ломаем, хоть он и без костей. А то и того хуже – можем его проглотить. Он способен быть нам и другом, и врагом. Недаром народ говорит, что « язык мой – враг мой : вперёд ума рыщет, беды себе ищет», « язык до добра не доводит ».
В этой главе речь пойдёт о слове «язык» – многозначном и очень древнем.
Чаще всего мы употребляем это слово в двух его главных смыслах: как речь, словесность и как орган, с помощью которого мы говорим.
До недавнего прошлого слово «языки» – именно так – было синонимом слова «народы».
В этом значении его употребил Пушкин в хрестоматийном стихотворении «Памятник»:
Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой,
И назовёт меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгус, и друг степей калмык.
Неудивительно, что такое важное, если не сказать исключительное, слово вошло во множество устойчивых выражений.
«Мы говорим с тобой на разных языках » – эту фразу нередко можно услышать от двух русскоговорящих людей. Нас она не удивляет и не смущает. Очевидно, что эти двое не хотят понять друг друга. Говоря об одном и том же, они воспринимают суть разговора по-разному.
Кстати, первоначально этот оборот был связан действительно с двуязычием русских дворян. Между собой господа общались на французском, а с низшими сословиями приходилось разговаривать на русском языке. Чтобы подчеркнуть неукоснительность выполнения приказа, дворяне нередко добавляли: «Я тебе русским языком говорю !» Эта фраза жива и поныне. Сегодня мы её чаще всего адресуем детям.
Ну а тем двоим, что продолжают говорить на разных языках, мы посоветуем найти общий язык, то есть договориться.
Иногда же на языке вертится, а вспомнить не можешь!
Порой набегаешься высунув язык и жалуешься: «до того устал – язык на плече », – что означает также:
еле-еле душа в теле, устать, замотаться, вымотаться, взмыленный, выбиться из сил, измотаться вусмерть, измучиться, уработаться, изнемочь, в мыле, сбиться с ног, ухайдакаться, намориться, изнуриться, переутомиться, как выжатый лимон, замучиться, устать как собака, валиться с ног, остаться без ног, без задних ног, утомиться…
Наш характер находит отражение и в нашей речи. Будете в гостях, понаблюдайте за окружающими. В любом обществе обязательно найдётся один молчун – он будет сидеть, словно язык проглотил. И пока рюмку не выпьет, язык у него не развяжется.
А стол «держит» обычно тот, у кого язык хорошо подвешен. В основе этого фразеологизма лежит аналогия с колоколом, у которого тоже есть язык. От того, как он подвешен, во многом зависит и его звук.
В любой компании наверняка сыщется и сплетник, охочий до чужих тайн, который горазд языком чесать ! Словом, языку него длинный. Такому человеку можно посоветовать, чтобы он не распускал язык, почаще держал его за зубами. А то мы пригрозим ему язык укоротить. А не лучше ли держаться от него подальше? Ведь давно известно, что « злые языки — страшнее пистолета» ( Грибоедов А. Горе от ума).
А когда человеку в сердцах желают: « Типун тебе на язык !» – это означает болезненную расплату за вранье или обидное слово. Что же такое – этот типун? Его можно увидеть на самом кончике языка у курицы – это ороговевший бугорок, помогающий птице клевать. На нашем же языке – не простая это болячка, а болезненная, вот и подумает в следующий раз его обладатель, прежде чем дать волю языку.
Поговорку « язык до Киева доведёт » употребляют очень часто, ведь, если спрашивать дорогу у людей, действительно можно добраться куда угодно. Именно таково сегодняшнее понимание этого крылатого выражения. Значение доброе и обнадёживающее. Но история появления поговорки – старая и мрачная.
В 999 году жил в Киеве Никита Щекомяка. Как рассказывает легенда, уехал он как-то из родной сторонки, заблудился в степи и попал в плен к половцам. Когда его спросили, откуда он, Никита ответил, что из Киева. Он очень любил родной город и стал описывать его величие в красках. Но красноречие Щекомяки не к добру привело: половецкий хан Нунчак прицепил его за язык к хвосту своей лошади, и половцы поехали грабить Киев. Так Никиту до Киева довели – за язык. Вот такая жуткая, но поучительная история: не болтай лишнего врагам!
А бывает, всё-таки лишнее
Читая эту книгу, почувствуйте себя равноправным собеседником, ведь вы общаетесь не с поучающим специалистом, а с человеком, которому небезразлична судьба и состояние родного языка. Узнавайте новые слова, вспоминайте забытые старые, получайте интересные сведения о происхождении слов и выражений, об их первоначальном значении. Используйте крылатые выражения, обогащайте свой словарный запас, будьте интересным собеседником и умелым рассказчиком! Человек, виртуозно владеющий речью, всегда находится в центре внимания.
…«И гений, парадоксов друг» – гений и впрямь может быть другом парадоксов своей биографии… Как только писателя причисляют к сонму классиков – происходит небожественное чудо: живого человека заменяет икона в виде портрета в кабинете литературы, а всё, что не укладывается в канон, как будто стирается ластиком из его биографии. А не укладывается не так уж мало. Пушкин – «Солнце русской поэзии» – в жизни был сердцеедом, разрушившим множество женских судеб, а в личной переписке – иногда и пошляком. Можно умиляться светлым отрывкам из недавно введённого в школьную программу «Лета Господня» Ивана Шмелёва, но как забыть о том, что одновременно с этой книгой он писал пламенные оды в поддержку Гитлера? В школе обходят эти трудности, предлагая детям удобный миф, «хрестоматийный глянец» вместо живого человека.
Первая книга тома «Искусство» предлагает читателям очерк архитектуры, изобразительного и декоративно-прикладного искусства с древнейших времён до эпохи Возрождения. Она объединяет тринадцать разделов, посвященных искусству различных стран и пародов. Особое внимание уделено античному, древнерусскому искусству, а также искусству Возрождения в Италии, Нидерландах, Франции и Германии. Статьи, вошедшие в книгу, написаны специалистами из Российской Академии художеств, Московского государственного университета, Государственного музея изобразительных искусств и Центральных научно-реставрационных проектных мастерских.Том «Искусство» рассчитан на детей среднего и старшего школьного возраста, их родителей и преподавателей, а также на всех, кто считает себя любителем искусства.Все вышедшие тома «Энциклопедии для детей» рекомендованы Управлением развития общего среднего образования Министерства образования Российской Федерации как дополнительное пособие для учащихся.В 1997 году редакция издательского предприятия «Аванта+» награждена дипломом Всероссийского выставочного центра за составление, художественное оформление, издание «Энциклопедии для детей».
Вторая книга тома «Искусство» предлагает читателям очерк архитектуры, изобразительного и декоративно-прикладного искусства с XVII века до наших дней. Она объединяет шесть разделов, посвящённых выдающимся мастерам, основным стилям и направлениям искусства стран и народов мира. Статьи, вошедшие в книгу, написаны искусствоведами Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова, Российского государственного гуманитарного университета и Государственной Третьяковской галереи.Том «Искусство» рассчитан на детей среднего и старшего школьного возраста, их родителей и преподавателей, а также на всех, кто считает себя любителем искусства.
Эта книга — рассказ о русских именах, распространенных в нашем обществе. Автор рассматривает их происхождение, значение, историю формирования, динамику в историческом и современном плане. Дана социальная и эстетическая оценка личных имен, рекомендации, как называть новорожденных. Многое из того, что В. А. Никонов приводит в книге, собрано им самим по загсам ряда городов, областных центров и в сельской местности. Практически интересен для читателей — родителей и работников загса — словарь женских и мужских имен.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рассуждения писателя о книгах – как и композитора о музыке, художника о живописи – всегда интересны: ведь перед нами не холодные наблюдения стороннего исследователя, а ревнивый взгляд одного мастера на работу другого. Вдвойне интересно становится, когда о коллегах высказывается мастер поистине выдающийся. Перед вами первая книга статей о литературе именно такого мастера – знаменитого писателя Павла Крусанова.
Монография посвящена манипулятивному использованию слов в текстах российских средств массовой информации. Для иллюстрации дискурсивных процессов представлены и проанализированы многочисленные примеры.
Тема сборника лишь отчасти пересекается с традиционными объектами документоведения и архивоведения. Вводя неологизм «документность», по аналогии с термином Романа Якобсона «литературность», авторы — известные социологи, антропологи, историки, политологи, культурологи, философы, филологи — задаются вопросами о месте документа в современной культуре, о социальных конвенциях, стоящих за понятием «документ», и смыслах, вкладываемых в это понятие. Способы постановки подобных вопросов соединяют теоретическую рефлексию и анализ актуальных, в первую очередь российских, практик.
Книга ветерана эсперанто-движения Н.Ф. Дановского (1905–1988) посвящена теории н практике перевода с русского языка на эсперанто.