Значит, я умерла - [88]

— Мы с Тео решили, что небольшой отельный бизнес — самая лучшая перспектива для будущего, — сказала Джульетта. — По крайней мере, нашего будущего. Никакого больше отмывания денег, никаких преступных схем. Ты хотя бы можешь себе такое представить, папа? Не отвечай; я знаю, что нет.

— Думаете, вы можете вот так взять и уйти?

— Мы никуда не уходим, — возразила Джульетта. — Мы увольняем тебя.

Отец расхохотался.

— Вы двое просто неподражаемы, — сказал он, отсмеявшись. — Да у вас ни гроша за душой — ни у одной, ни у другого. И как вы собрались отнять у меня мой бизнес?

— Отнимать ничего не придется, потому что ты будешь сидеть в тюрьме, — сказала Джульетта.

Он покачал головой.

— Если уж посадят меня, то и тебя посадят вместе со мной. Каждое обвинение, которое можно предъявить мне, можно с тем же основанием предъявить и тебе. Тео, может, и сорвется с крючка, но подпись Джульетты Трэкстон стоит на всех документах отсюда и до Москвы.

— Вообще-то, Теодор, — вмешалась Урсула, — Джульетте ничего не грозит. В тюрьму сядешь ты один.

Отец посмотрел на свою жену и моргнул, видимо, еще не поняв, насколько сильно земля уходит у него из-под ног.

— Убийство? — И он посмотрел на меня. — Извини, Тео, но если ты насчет Мирей, то у тебя нет и тени доказательств. Ни у кого из вас нет. Клаус не станет свидетельствовать против меня. Руки у меня чисты. Людям, которые работают на меня, хорошо платят за молчание.

— Все это уже не важно, — сказала Джульетта. — У нас есть тело мамы.

— Ничего подобного. — Отец был так уверен в себе, словно похоронил мать своими руками. Впрочем, я даже не сомневался, что так оно и было.

— Прошу прощения, я не так выразилась. Я хотела сказать, что у нас есть мамина копия, — поправилась Джульетта.

Отец побледнел как смерть, поворачиваясь к Урсуле:

— Ты не посмеешь.

— Я сделала все так, как ты мне приказал, — сказала та. — Полетела в Нью-Йорк, перекрасилась в брюнетку и собрала два чемодана вещей твоей жены. С ними я полетела в Гуам, где три месяца просидела в отеле, чтобы дать тебе возможность развестись быстро и по-тихому. Развод был не настоящим, но тебя он вполне устраивал, ведь в твоей жизни и так было полно фальши.

Я смотрел в окно, поджидая, когда же появятся полицейские. Две машины подкатили к дому точно в назначенное время.

— Смотри-ка, полиция, — сказал я. — Сейчас будет весело.

Отец повернулся к окну.

— Они меня не арестуют. У них нет ордера. У них нет полномочий. У них нет…

— Ш-ш-ш, — перебил его я. — Это еще не твой выход. Пока не твой.

Мы молча наблюдали, как полицейские громко постучали в дверь отцовского особняка и вошли внутрь. Зная, что Харрис служил в армии, они захватили пистолеты. Наверное, он представлял серьезную угрозу. Однако арест прошел на удивление мирно. Харрис вышел из дома в наручниках, склонив свою лысую голову.

— За что они его арестовали? — возмутился отец. — Он никак не связан с твоей матерью! Он тогда даже не работал у меня!

Я подумал, стоит ли говорить отцу, что берлинские полицейские не закрывали дело Мирей и что Мехмет Бадем дал по нему показания под присягой. Я не сомневался, что по приказу моего отца Харрис совершил за последние годы несметное количество преступлений, за которые ему никогда не воздастся по заслугам. Но хотя бы ближайшие годы он проведет в тюрьме, и на том спасибо. Если б Харрис остался на свободе, я никогда не был бы спокоен за безопасность Урсулы.

Мой отец потрясенно отвернулся от окна.

— Так нельзя делать.

— Твое нравоучение несколько запоздало, — сказала Джульетта.

— Да у вас без меня гроша ломаного не будет! — заорал он в бессильном гневе, а его лицо искривилось так, что он стал похож на гаргулью из тех, что украшали этот дом.

— Тебе необходимо подписать вот эти бумаги. — Джульетта раскрыла большой кожаный атташе-кейс, лежавший на столе. — Хьюго Ларайя оказал нам любезность составить их для нас. Своей подписью ты передаешь нам компанию и всю собственность, которая сейчас принадлежит тебе.

— С чего вы взяли, что я стану это делать? — завопил отец, выпучив глаза. — Да идите вы все к черту!

Я взглянул в окно. Одна машина полиции Нью-Йорка отъехала, увозя Харриса, но вторая оставалась на месте.

— Подпиши лучше сейчас, пока не нагрянул Интерпол, — сказал я. — Ну или подожди, пока всю твою краденую собственность экспроприирует государство. Тут речь пока даже не об отмывании денег. Пока.

— Что вы делаете? Вы же ломаете все, что я построил…

Джульетта сунула ему бумаги. Я дал ручку.

«Я полон скрытых страхов». Голос матери звучал во мне. Ей я мог простить все; я даже сочувствовал тем мукам, которые ей пришлось вынести, но его я не прощу никогда. Эти страхи породил отец. Понимая, что его империя рушится, он плакал. Впервые в жизни я видел его слезы.

Глава 53 Дейрдре

Через две недели после того, как Тео вернулся из больницы домой, мать Риган решила устроить семейный обед. Сколько я знаю миссис Чен, на любые неожиданности, приятные или наоборот, она всегда реагировала одинаково — начинала готовить.

— У нее это основной способ выражения любви, — объяснила мне Риган. — Она может разнести в пух и прах твою одежду, работу, вообще любой твой выбор — но если она готовит для тебя жареную утку, значит, любит тебя.