Значит, я умерла - [86]

— Как любит говорить мой отец, прошлое прошло. Вот и я всегда думал, что смогу держать прошлое под спудом. Я и хотел держать его под спудом. Я всегда боялся, что другие все обо мне узнают. Особенно Кэролайн. И решит, что я — чудовище.

Дейрдре ответила мне кривой улыбкой, как бы нехотя.

— Каро обладала прекрасным, хотя и ужасным свойством — она была способна любить монстра, даже зная, что он — монстр.

— Думаешь, мы еще могли помириться?

— Может быть, вы нашли бы новый путь друг к другу. — Она посерьезнела. — Если б неделю назад кто-то сказал мне, что я буду проводить время с отцом, я ни за что не поверила бы. Я никогда не верила, что люди могут меняться. Но он, кажется, стал другим или, по крайней мере, пытается. Риган сказала мне одну вещь, от которой у меня взорвало мозг. Она спросила меня, что он должен сделать, чтобы я его простила, а я ответила — умереть. — Дейрдре помолчала, как будто обдумывала свой ответ заново. — Тогда Риган спросила: «Думаешь, он заслужил смертный приговор?» И тут у меня в мозгу как будто что-то щелкнуло. Я же верю в то, что наркомана или алкоголика можно вылечить — по крайней мере, теоретически. Я еще не простила отца. Но я говорю с ним и хочу продолжать разговаривать.

— А я своего никогда не прощу, — сказал я.

— Я вовсе не предлагаю тебе дать социопату еще один шанс разрушить твою жизнь, — возразила Дейрдре. — Но, может, тебе стоит поговорить с сестрой — по-настоящему поговорить. Я так жалею, что у нас с Каро больше не будет такого шанса…

— Печенье для папы, — объявил Тедди, вбегая в комнату с нераспечатанным пакетиком в руках.

— Извини, — сказала Джульетта Дейрдре. — Я знаю, ты хотела поговорить с ним наедине, но торговый аппарат оказался здесь совсем рядом, а кое-кто такой зоркий, высматривает печенюшки на раз…

— Ничего, мы поговорили. — Дейрдре погладила Тедди по головке. — Давай-ка поедем с тобой домой, а папа и тетя Джульетта останутся и обсудят кое-что важное.

Странно было наблюдать Джульетту, нормально общающуюся с другим человеком. Я привык видеть в ней вечную антагонистку, которая изводила Кэролайн, язвила со мной и даже с отцом умудрялась бодаться. Конечно, я знал, что она любит зверей, но был уверен, что на этом ее симпатии ко всему живому и заканчиваются.

— Вы с Дейрдре как будто сговорились, — сказал я, когда свояченица и сын ушли.

— У нее есть характер. Мне нравится это в женщинах, — сказала Джульетта. — А ты как себя чувствуешь? Натянул нос смерти?

— Чувствую так, будто меня протащили через ад. Слушай, почему мы с тобой никогда ни о чем серьезном не разговариваем?

— Что за удовольствие ковыряться в незаживших ранах, — отреагировала она. — Поэтому и не разговариваем. Но твое странное голосовое сообщение заставило меня вспомнить ту поездку в Париж. Я говорила о ней с Дейрдре. Время было самое неподходящее, на носу экзамены, но отец настаивал. Щедрость проявил невиданную. Я должна была догадаться, что это все неспроста.

— Наш отец ничего в простоте не делает, — ответил я. — А скажи мне, что ты помнишь о нашей матери?

— Отец ясно дал мне понять, что об этом нельзя говорить. Ни тогда, в детстве, ни сейчас. — Крашеные губы Джульетты сжались в узкую полоску. — Мне было семь лет, когда она исчезла. Я не могла понять, что случилось, — вечером, когда я ложилась спать, все было в порядке. Утром я встала — матери нет, а ты тяжело ранен. Отец отказался везти тебя в больницу, вокруг тебя суетились двое докторов, а Урсула гавкала на них по-немецки. Я не понимала ни слова. Отец сказал мне, что мать пыталась убить тебя, а потом сбежала. А еще он сказал мне, чтобы я помалкивала об этом, потому что иначе мать могут посадить в тюрьму и даже казнить. — На глаза Джульетты набежали слезы. — Даже тогда я понимала, что он лжет. А он заставил меня лгать тебе. Сказал, что будет лучше, если ты будешь думать, что на тебя напал зверь. Он и выдумал эту историю о том, как тебя порвал тигр в зоопарке. Знаю, что это ужасно, но я ему подпевала. Ведь он все время напоминал мне о том, что может произойти с нашей матерью, если я откажусь.

— Наша мать была уже мертва, — сказал я.

— Думаю, подсознательно я понимала, что ее уже нет в живых, но продолжала цепляться за любую выдумку, которая позволяла мне притворяться, будто дело обстоит иначе, — сказала Джульетта.

— Что еще ты помнишь?

— Помню, что Урсула тоже куда-то исчезла и ее долго не было. Я так радовалась — ты ведь знаешь, как я ее ненавидела, — но потом она вернулась, и они с отцом поженились. В детстве она представлялась мне кем-то вроде злой ведьмы, которая избавилась от моей мамы, чтобы заполучить ее мужа.

— На самом деле во всем виноват отец. Он убил мать.

Джульетта боком присела на край кровати.

— Откуда ты знаешь? Тебе ведь и четырех лет не было, когда это случилось.

— Можешь не доверять моей памяти, если не хочешь, — сказал я. — Урсула давно уже роняла разные намеки, давала понять, что не может жить в мире с собой. Думаю, ей известно все, что тогда случилось, — ну или почти все. Вопрос в том, сможем ли мы убедить ее признаться.

И я начал рассказывать.

Глава 52 Тео

Выйдя из больницы ровно через неделю после своего поступления туда, я вернулся в тот проклятый дом, который отец купил для нашего обреченного брака. Но я уже вел приготовления, тайно. Нельзя было обнаруживать себя, пока все не будет готово.