Змеелов. Хроникум - [3]

— Зато ты не похож на всех остальных, — попыталась как-то сгладить ситуацию Алика, но Сельма немедленно буркнула:

— Нет уж, мне, пожалуйста, обыденность — не хочу обрастать чешуей…

— Сельма!

— Молчу, молчу…

Не кричи на сестру, она совершенно права. Впрочем, я не мог выбирать…

— Выбирать может каждый, просто некоторые не видят этого выбора.

Змей удобно устроился на полу, Алика немедленно уселась в позу лотоса. Сельма осталась стоять.

Под пальцами сгущался туман, между бровей пролегла тонкая складка. Туман становился все темнее, причудливо завивался, пока из сизого дыма не появилась уменьшенная копия Змея.

Алика рискнула отвести руки, и дым тут же с хлопком исчез.

— Ничего не получается!

По-моему, ты просто недостаточно веришь, что у тебя получится, — неожиданно сказал Змей. — Надо думать о чем-нибудь хорошем…

— О чем, например?.. — с сарказмом спросила Алика.

Ну… Просто, о чем-нибудь хорошем, думать, что все получится…

— Хм…

Между бровей снова пролегла морщинка.

На этот раз туман сгустился быстрее. Копия Змея застыла и не дернулась, даже когда Алика убрала руки.

И о чем ты думала?..

— О том, что мама печет на обед пирожки.

Копия начала медленно вращаться вокруг своей оси и впиталась в зеленый кристалл, висящий на шее Алике.

Зачем ты это делала?..

— Теперь, если я захочу, всегда могу посмотреть снова.

Понятно…

Змей неожиданно тепло улыбнулся, а Алика подумала, что ему, навсегда запертому в этой пещере, наверное, приятно думать, что она будет о нем вспоминать.

— Алика… — тихонько позвала Сельма.

— Что?..

— Знаешь, о чем я подумала?..

— Ну?..

— Про пирожки. Мама же ждет нас к обеду!

Алика схватилась за голову.

— Черт, я и забыла! Как ты думаешь, сколько сейчас времени?..

— Много, — вздохнула Сельма.

Змей грустно на них посмотрел.

— Нам, наверное, пора… — неуверенно начала Алика.

Да, конечно, я понимаю. Заходите… если что.

— Хорошо…

И девушки бегом помчались к лестнице.

Они отдышались уже у входа в пещеру. Камень немедленно задвинулся на место.

— Алика… ты… идиотка, — не успев отдышаться, заявила Сельма.

— Почему?!

— Он же Страж Книги, он Змей, он нас съесть мог! И явно собирался! Он — плотоядное чудовище, а ты с ним мило разговаривала про заклинания!!!

Алика потупилась.

— Ну… не знаю… по-моему, он хороший…

— Может быть, и хороший, но откуда ты могла знать точно?!

— Ну… Мне так показалось, что он хороший.

— Когда кажется, молиться надо!

— Ну, у меня было такое чувство… Знаешь, такая уверенность… — смущенно оправдывалась Алика.

Сельма долго и внимательно смотрела на нее, отметив про себя, что она немного покраснела, и неожиданно сказала, вздохнув:

— Да уж… Теперь я точно знаю: все Стражницы — сумасшедшие!..

К обеду они, конечно же, опоздали. Пещера была слишком далеко от лагуны.

Прежде голый и холодный берег весна окрасила в яркие, праздничные цвета. Весь пологий, теперь он даже светился зеленым. Цвели березы, абрикосы, вишни. По маленькому прибрежному городку бегали дети, играя в салочки и что-то крича; им с удовольствием аккомпанировали собаки, весело носящиеся по улицам. Над кузней вился серебристый дымок.

Вокруг городка раскинулись поля, уже засаженные будущим хлебом. У самого горизонта виднелись корабли, выделявшиеся на ярко-синей водной глади алыми парусами с белым гербом — впрочем, его от берега было не видно.

У причала тоже стояли немногие корабли. Парусник "Волна" вообще щеголял новенькими парусами на верфях — их как раз прилаживали работники.

Денек выдался погожий; так и хотелось поваляться на зеленой травке, забежать в ближайший березовый лесок в поисках мифической ранней ягоды… Но Сельма была неумолима — они и так опоздали. Алика подозревала, что это просто месть за Змея, но говорить об этом было бесполезно.

Впрочем, Сельма зря волновалась. Их маленький домик был заперт. Краб, старый, но очень веселый цепной пес попытался вылизать им руки и уговорить поиграть с ним — не только на людей влияет весна…

Но они торопились. Искать мать в огороде или у соседки не имеет никакого смысла, тем более что корабль стоит у причала.

— Фрайм!

Они почему-то никогда не называли его "папой", как и все дети. Только просто "Фрайм". Впрочем, старый капитан, отрастивший себе уже значительное пузо, не обижался. Его все называли либо "дядюшкой", хотя племянница у него была всего одна, либо "капитаном", либо просто по имени.

— А, вот вы где, проказницы… Ну, где были на этот раз?..

— Гуляли, — коротко ответила Сельма, бросив предупреждающий взгляд на сестру, хотя Алика и не собиралась ничего говорить.

— Ага, гуляли. Ну и ладно, хорошее дело, хотя могли бы и помочь… Взрослые девки все же, а мать все одна и одна!

— А Лейм?..

— Мы с ним вместе мачту чинили. Ну что, поможете Фрайму разобрать сети?.. Завтра будет рыбная погода!

— А сегодня?..

— Не-е, штиль, толком не порыбачишь, разве что с причала, — пренебрежительно бросил Фрайль. — А эти дурни в море пошли… Завтра сети разбирать будут, мы одни в море будем!

— А можно с тобой?.. — они спросили хором, поэтому Фрайм рассмеялся и согласился. Он всегда соглашался, если они что-то говорили вместе — слишком уж гордился тем, что у него в семье родились близняшки.