Злом за зло (Драконоборец - dark edition) - [19]

Стая лезвий устремилась к серому магу, и жемчужны стали лопаться с мелодичным звоном, превращаясь в длинные тонкие выбросы испепеляющей энергии. Они били по лезвиям, плавя и отшвыривая их, с какой бы стороны те ни залетали. Оборона оставалась безукоризненной до тех пор, пока клинки просто не закончились, расплавившись от магического жара. Тобиус сбросил Перламутрового Ежа, ударил Усталостью Металла, но тщетно — кто-то предусмотрительно защитил доспехи от столь очевидной атаки. Метнувшиеся к нему кинжалы были перехвачены телекинезом, и серый маг выплюнул Бездымный Огонь. Сгусток почти невидимого пламени со скоростью пушечного ядра врезался в стального мага и взорвался, пронзительно взвыв. Тобиус плевал этим заклинанием еще и еще раз, а затем вдохнул и выдал сплошную вопящую струю прозрачного пламени. Закончив с этим, он обхватил безвольное тело врага невидимым телекинетическим кулаком и сжал так, что заскрежетал металл.

— Убивать боевых магов — это не то же самое, что убивать беззащитных парализованных стариков. Теперь ты это знаешь.

Латы скрипнули особенно жалобно, изо всех щелей брызнула кровь, и раздавленное всмятку тело ухнуло навстречу земле. Тобиус улыбнулся с чувством глубокого удовлетворения, когда его ушей достиг тихий лязгающий звук удара. Месть сладка, а тот, кто сказал, что у нее привкус пепла, просто не понимал, о чем говорит.

Пора было улетать. После такого шума и парада вспышек в небесах оставалось только удивляться, почему волшебники из Ока Посвященных еще не бросились прочесывать пространство над столицей.

— Совсем жирные индюши веников не вяжут…

Что-то тяжелое и упругое врезалось Тобиусу в живот, затем ударило в спину, по лицу. Что-то невидимое схватило его и едва не вытрясло душу, начав болтать из стороны в сторону на огромной высоте. Серый маг расплескал вокруг себя сырую огненную гурхану, которая превратилась в сплошной шар ревущего огня, и на несколько мгновений над Спасбоженем стало светло как днем, но эта атака никого не задела. Рядом с ним просто никого и не было. А потом ветреные удары посыпались на Тобиуса со всех сторон. В конце концов три вихревых потока охватили его конечности и начали тянуть в разные стороны, будто пытаясь разорвать на куски, а из груди сам собой стал выходить воздух, что грозило схлопыванием легких. Понимая, что теперь он сам оказался игрушкой в чьих-то руках, Тобиус телепортировался в первое же место, всплывшее перед его внутренним взором.

Он перенесся в ночной лес, куда-то в глушь, такую дикую, что быть найденным волшебник мог лишь чудом. Когда-то, когда лишь начались его скитания, он часто забредал в пущи, рыская там, вдали от чужих глаз. В те времена беглец даже немного одичал и мог бы одичать сильнее, если бы не повстречал Дорота.

На вторые сутки пути в чаще вдали за деревьями раздался собачий лай. Тобиус не придал этому значения, хотя и постарался как можно дальше убраться от того места. Когда лай повторился, он понял, что его преследуют, и немедленно телепортировался на расстояние трех дневных переходов к югу. К вечеру того же дня лай нагнал беглого мага. Тогда Тобиус телепортировался далеко на запад и очутился в опасной близости от Дикой земли, но это не встревожило его так, как собачий лай, вновь раздавшийся невдалеке. Больше телепортироваться было нельзя, это отнимало много сил и оставляло астральный след, поэтому волшебник двинулся по лесу своим ходом.

Он был достаточно опытен, чтобы заметать следы как традиционными, так и магическими способами, делать лишние повороты, бродить кругами, часто входить в текущую воду и двигаться по ней, либо же пускать ложные цепочки следов. Также Тобиус оставлял за собой искусно спрятанные магические ловушки, но со временем стало ясно, что они все до единой срабатывают впустую, потому что погоня не отставала, и серый волшебник прекратил тратить на это силы.

Громкие собачьи голоса звучали то ближе, то дальше, но в пятую ночь бега по лесу лай уже доносился едва ли не со всех сторон. Ничего иного не оставалось, кроме как еще раз телепортироваться на самое больше расстояние, которое он только смог бы осилить. Тобиус пробудил заклинание Телепортации, но сразу же почувствовал себя мячом, изо всех сил всаженным пинком в стену и отскочившим обратно. Отшвырнутый на землю с мерцающими перед глазами искрами, Тобиус понял, что свое он отпрыгал. О том, чтобы прорываться через магическую блокаду, не могло быть и речи, магия Пространства и Измерений не являлась его сильной стороной, скорее наоборот, он познавал ее лишь последние пять лет уединения. Тем временем серого магистра умело окружали, лай уже доносился отовсюду, и в том, что следом за псами придут маги, сомневаться не приходилось.

Тобиус немного повозился, извлекая из сумки свиток, а из свитка ларец с трубкой. Вскоре драконья пасть была плотно набита табаком, а волшебник устало присел на ствол поваленного дерева, предварительно спалив слой мха. Он сосредоточился на наращивании доспехов гурханы. Преобразование магической энергии в твердую материю — процесс тяжелый, и сил на это тратилось катастрофически много, но в итоге получалась самая прочная броня из всех, что могла создать магия. Некоторые части его тела укрылись под темно-синим кристаллическим панцирем с играющими в глубине бирюзовыми искорками. В руке пульсировал силой композитный посох, прошедший через множество битв, а табак в трубке уже сам собой стал тлеть, и пара сладко-пряных затяжек наполнила волшебника ощущением собственной несокрушимости. Он был готов к бою. Опять.