Злом за зло (Драконоборец - dark edition) - [21]

— Рад видеть тебя в добром здравии, мой бывший ученик.

— Почему меня держат взаперти?

— Возможно, потому что ты напал на другого мага. Согласен, он поступил опрометчиво, пытаясь взять твой посох, но разбивать ему нос было неприемлемо.

Тобиус вяло кивнул, давая понять, что ему довольно откровенно плевать на нормы поведения, когда кто-то тянет руки к его личному артефакту. Никадим Ювелир понимал это как никто. Он занимался артефактами всю жизнь, знал их, а к некоторым относился как к живым существам, коими они и являлись в некотором роде. Многие артефакты перенимали частицу характера своего господина и следовали тем убеждениям, которые исповедовали волшебники, их использовавшие. А поскольку почти все маги были гордецами, и многие артефакты могли посчитать ниже своего достоинства служить слабым хозяевам. В конце концов посох, который Тобиус отказался отдавать без боя, сам же Никадим для него и создавал.

— Скоро сюда явятся целители, чтобы обследовать тебя.

— Я здоров.

— Сочувствую твоей утрате.

— Что? — не сразу понял Тобиус. — А, да, рука.

— Как это случилось?

Серый маг пожал плечом, продолжая избегать прямой зрительной связи.

— Слишком много о себе возомнил и поплатился за это. В оправдание могу сказать, что следовал по своей Нити до самого конца.

— Почему не отрастил новую?

— Долгая история.

— Тобиус, я чувствую, что ты очень зол на меня. Это так?

Серый маг некоторое время молчал, а потом поднял глаза, и Никадим Ювелир увидел в них чистую злобу. Не вспыхнувшую ярость, а заматеревшую и окрепшую злобу, которая шла рука об руку с недоверием и презрением. А еще глаза Тобиуса выцвели, и Никадим ясно увидел, что они остыли, как остывают угли, перед тем как потухнуть окончательно. Желтые глаза поблекли и стали холоднее, дав приют колючей злобе.

— Хочешь поговорить о своем поручении?

— Мне будет достаточно услышать ответ на вопрос — знали ли вы, куда меня посылают и зачем?

— Я это знал. Хотя не думаю, что знал ты.

— О, это точно подмечено. Но я благодарен вам, ваше могущество, вы хотя бы дали мне хороший совет, которым я не успел воспользоваться, да и в целом все прошло лучше, чем могло бы. Пару десятков раз я не погиб лишь благодаря аномальному везению или тому, что кто-то свыше имел на меня более долгосрочные планы, но я ведь вернулся живьем, так что нечего жаловаться. Одно лишь тяготит сердце, — стылые глаза мимолетно вспыхнули, — меня послали на убой. Конечно, гордыня и тщеславие должны быть наказуемы, но в таком случае следовало бы перебить почти всех магов в мире, и желательно не таким подлым образом. В остальном у меня нет претензий к Академии.

— Выговорился?

То, как старший волшебник произнес это, воспламенило в Тобиусе сильнейшее желание наброситься на Никадима, повалить и бить затылком об пол, пока наружу не вывалится весь мозг. Гневная дрожь прошла по телу, серый маг вцепился в край алтаря, замер, переждал приступ ярости и ответил ровно:

— Да.

Никадим Ювелир со вздохом разжал пальцы, на которых сидели перстни, заряженные мощными боевыми заклинаниями. Был краткий миг, когда он верил, что один из любимых учеников действительно попытается его убить. Это желание сидело в Тобиусе как хитрый зверь в самом темном углу разума, незаметное, терпеливое и готовящееся выскочить при оказии.

— Ты сильно изменился. Не в лучшую сторону. А я действительно виноват перед тобой, но не настолько, чтобы ты так себя вел.

— Они отправили меня подыхать в околополярной тундре, в гости к йормундарам[6].

— Управители? Бред!

— Я знаю, что это правда…

— Кто тебе это сказал?

— Ши… — Тобиус запнулся и в бешенстве закусил нижнюю губу.

Заметив кровь, Никадим отвесил ему звонящую браслетами оплеуху. В тело старого мага было вживлено столько усиливающих артефактов, что он мог бы оторвать юнцу голову, но постарался ударить легонько. Тобиус чуть не слетел на пол.

— А ну соберись! Если продолжишь вести себя как буйный умалишенный, проведешь остаток жизни под землей, в тюрьме! Никто не выпустит на волю свихнувшегося волшебника, ясно? Я спросил — ясно?!

— Ясно, ваше могущество, — прошептал серый маг и высунул язык, чтобы слизнуть кровь с подбородка.

Никадиму было тяжело смотреть на Тобиуса в таком состоянии, поэтому он постарался направить взгляд чуть правее.

— Шивариус лгал, поверь тому, кто прожил в два раза дольше, чем ты и он, вместе взятые. Я знаю, потому что впервые о Шангруне заговорили больше двухсот лет назад, когда я был младше, чем ты сейчас.

По словам Никадима Ювелира, вся эта проклятая история с потерянным книгохранилищем началась с целой папки пергаментных корешков, найденной Никопатом Закладкой, который в те годы служил лишь младшим библиотекарем и не имел даже второго имени. Корешки утверждали, что некогда в анналах библиотеки Академии хранилось множество документов, считавшихся утраченными навсегда: Афивианские свитки, книга Инкванога, собрание сочинений Риата из Канэйры; десятки различных наименований. Волшебники, в те времена правившие Академией Ривена, крайне заинтересовались этим вопросом, что естественно: ведь книгохранилище — это источник знаний, дарующих власть. Было снаряжено несколько хорошо подготовленных экспедиций, но все они вернулись ни с чем, кроме потерь. Руководители экспедиций говорили, что Ора — это край умертвляющих морозов, голодных просторов и бесконечной белизны, которая сводит с ума, и что их Путеводные Нити очень скоро разворачивались и вели обратно. Им было просто не суждено что-либо найти в этом пристанище ледяных кошмаров, где обитают драконы.