Злая Игра - [21]

Будь у меня тело, я бы вздохнул, как это часто делал хозяин, когда нужно было сделать что-то неприятное, но необходимое. Лучше умереть сейчас, иначе его безумие поглотит и меня. А это прямой путь к Скверне. Я бы закрыл глаза и расслабился, если б мог. Вместо этого я послал то, что составляло моё тело, во все органы хозяина и попытался отключиться от всего. Уйти в небытие…

И тогда…

… он начал сопротивляться мне. Мы одновременно будто очнулись от тяжелого сна.

Что случилось? Почему появилась эта тяга к жизни?

И тогда его подсознание показало её. Ту мерзость, что причиняла мне боль.

Судья.

Бесстрастный взгляд белёсых глаз. Плотно сжатые бледные губы. И Свет, причиняющий мне боль.

Да, в этот раз мне тоже стало больно. Но её образ, возникший в сознании хозяина, удержал нас где-то у самой границы, которую нельзя было пересекать, а потом вытолкнул вверх.

Мы окончательно очнулись. Рядом сидела утопленница. Я «вгляделся» в неё внимательней, и понял, что она носит моего ребёнка. Моего, Комка, не Безымянного человека, хотя именно он дал семя для его зачатия. Неужели какая-то часть меня тоже в этом участвовала?

Я… я… не могу описать это чувство, потому что я никогда раньше его не испытывал. А если бы испытал раньше, то умер бы.

Но сейчас… сейчас…

Я ушёл в себя в полной растерянности. Нужно изучить происходящее с нами повнимательней.

Люди I

Я потерял целую неделю, приходя в себя на болоте. Да и в дорогу двинулся, ещё не восстановив силы как следует.

Когда Синеглазка поняла, что я сам могу о себе позаботиться, она начала пропадать на болоте. Впрочем, винить её не в чем — она ухаживала за мной все три дня, что я валялся без сознания, и кормила рыбой из пруда. Я же бредил, метался и блевал чёрной слизью. Глядя на отравленную траву, могу предположить, что из меня выходила Скверна, которой я набрался в «кармане». К счастью, интерес к сексу у Синеглазки в эти дни пропал совершенно, её куда больше интересовали новые соседи.

Человекодеревья вернули себе прежние тела и теперь разбрелись по округе в поисках пропитания. Разум ещё не проснулся в них окончательно, но они могли представлять опасность для старых жителей. Да и ресурсов на всех могло не хватить. По словам Синеглазки зрело что-то вроде раздела сфер влияния. Местные утопленники, да и другие разумные твари, не были бездумны, у них было даже что-то вроде культуры, а уж отношения между собой у них складывались ничуть не проще, чем у людей. Легко относиться к ним как к безмозглым тварям, которых можно убивать только ради лута и опыта (а именно так я относился к подобным существам ещё осенью), но когда узнаёшь о строгой иерархии, разделах охотничьих угодий и семьях, если хотите — кланах, сразу начинаешь считать их равными людям.

В общем, новичков хотели поставить на место, временно ограничив их свободу, а уж после договориться с теми, кто обрёл разум. К счастью, время на то, чтобы вывести меня из болота, у Синеглазки нашлось. Почему она была так занята? Да просто оказалось, что после смерти отца она вроде как глава клана, состоящего из нескольких семей утопленников и примкнувших к ним жабо-людям.

Уверен, что болотным жителям тоже небезразлична судьба этого мира. Кто знает, возможно, удастся использовать их.

Оказавшись на твёрдом, я в первую очередь двинулся к тракту. Ну, во вторую, в первую-то я отлежался в источнике, смывая с себя остатки Скверны. Весна во всю вступила в свои права, снег почти сошёл на нет, судя по разбухшим ручьям, горные перевалы тоже начали освобождаться от сугробов. Передо мной стояла дилемма — двигать сразу на юг, или свернуть на север, чтобы попытаться разнюхать хоть что-то о судьбе моего клана. К счастью, тракт ожил, и я встретил пати из полудюжины игроков, которые рассказали мне о том, что путь с севера ещё будет недоступен в течение пары недель. Столько времени терять я не мог, хотя даже и не пытался дать себе ответ, в чём причина такой спешки.

За три дня путешествия по практически безлюдной местности я вышел к Каменной Опоре — древней стене, построенной во времена Первой Смуты для обороны центральных частей Империи от северных варваров. Фактически, эта стена являлась границей местности, которую сейчас называют Сердцем.

Первая Смута, кстати, началась, когда Империя Гаспа рухнула. Закончилась она воцарением Корда. Вторая была во время крайнего посещения Гаспом этого мира. Третья, стало быть, идёт сейчас, и виноват опять Гасп, только об этом мало кто знает. У местных крепко утвердилось мнение, что она будет последней. После неё или мир и покой, или вечный покой.

Когда в первые дни своего пребывания здесь я смотрел на карту, эта местность обозначалась как место всеобщей свалки. То есть члены всех восьми фракций собирались здесь воедино. Если вспомнить тот хаос, что был на севере, происходящую здесь резню я даже не могу себе представить. Некоторые задания, получаемые игроками одной фракции, имели, прямо скажем, враждебные цели по отношению к игрокам другой. Это в игре. Здесь же могло вообще происходить всё, что угодно. Быть может, там установился мир, и игроки всячески помогают друг другу и местным.