Злая Игра - [20]

Именно он был хранилищем, и его чернота не изменилась, даже когда засветило солнце, оно-то и впитывало в себя Скверну, пытаясь выжить. Я закрыл глаза и протянул к нему левую руку. Комок — который уже что-то бессвязно верещал у меня в голове — послушно раскрыл свою пасть.

Я ударил своей силой, силой Комка и Тенью в самый центр камня, и он послушно развалился. Зыбкая земля и болотная жижа закрыли его осколки.

«Что ты делаешь? Ты уничтожил канал!».

«Нет, я открыл новый. Свой».

Я чувствовал этот остров. Всё болото, что его окружало, всех его жителей. И они питали меня.

Сотни тысяч когда-то живых людей разбредались по округе. Они медленно обретали разум и воспоминания. Пусть я не вернул их к настоящей жизни, как и Оскала, но это лучше бесконечных мучений.

Найдя тропу, я принялся возвращаться. Через какую-то четверть часа я вышел к ельнику, ещё пять минут потребовалось на то, чтобы найти хижину Лесника. Урод сидел у ящика и перебирал мои вещи. Завидев меня, он икнул и поспешил взяться за недоеденный ужин, делая вид, что мои вещи его совершенно не интересуют.

— Карлик в Коконе, — сказал я леснику, принимаясь разбирать ящик. — Что это был за карлик?

— Кто его знает. Обычный цирковой карлик, который ненавидел всех людей. Его били и унижали, насиловали и заставляли насиловать всякую животину на потеху простому люду. Уродец трахает овец и собак, вот потеха-то. Я бы посмотрел, хе-хе. Вот он и согласился на то, чтобы стать хранителем Кокона, надеясь, что это поможет уничтожить человечество. А чего это, тучи что ли? Ты сломал карман?

— Да, — кивнул я.

Изуродованное лицо Хранителя Леса осветилось.

— Я что, могу идти? Я свободен?

— Нет, — покачал я головой. — Потому в этом случае ты опять возьмёшься за маленьких девочек. — Я выпрямился, поправляя ремень. — Поэтому я убью тебя.

— Я же говорил…

Он замолчал навек. Его глаза закатились под лоб, будто он пытался рассмотреть тесак, раскроивший его макушку. Тремя ударами я отделил его голову от тела. Труп повалился на траву и остался лежать неподвижно, лишь густая багрово-чёрная отравленная кровь нехотя струилась из шеи. Голова вовсе не торопилась прирастать обратно.

На тропе появились первые человекодеревья, уже больше напоминающие обычных людей. В местных болотах добавится нежити. И им, и местным старожилам придётся побороться за место под солнцем, но разве жизнь, пусть и не полноценная, не борьба?

Оскал ждал меня на прежнем месте. Он даже вильнул пару раз хвостом, приветствуя меня. Синеглазка встретила меня с недоумённым выражением лица.

— У тебя не вышло пройти к Лесу? Тебя же час всего не было.

— Всё вышло. Давай возвращаться. Заночуем на острове.

Синеглазка заволновалась так, что чуть не затанцевала на месте. Она указала на запад.

— Видишь, дыма меньше стало? Какие-то странности творятся.

— Наоборот, всё логично. Давай, поторапливайся, я ещё хочу закрепить успех в создании маленьких утопцев.

Синеглазка кокетливо улыбнулась и, принюхиваясь, принялась искать тропу, ведущую из болота.

Смерть VIII

Хозяин слёг в тот же вечер. Слишком велик был кус, который он заглотил. Я затаился, надеясь, что хозяин его переварит, в противном случае у меня оставался один выход — убить нас быстро, а не ждать, когда мы сгорим в агонии. Но он как будто бы и не старался справиться с захлестнувшим его потоком энергии. Вместо этого он продолжил погружаться в череду своих кошмаров, как выдуманных, так и нет.

В прошлый раз я бы постарался подтолкнуть его к той бездне отчаяния и безумия, с которой он боролся, но сейчас я боялся вообще высовываться.

Он уверовал в то, что надежда есть. Что он обязан помочь (кому вот только). И кто поможет ему? Я? Это обидно, но меня он расценивал лишь как средство для боя, да кампанию в те моменты, когда у него не было равного собеседника. Оскала — тоже. Да, мы, вроде бы, и друзья, но не те, у кого можно попросить помощи, скорее он сам собирался нас защищать. И не доверял он нам, особенно ко мне. Не могу его в этом винить. У меня есть свои чёткие цели — уничтожить того, кто рвёт сосуды, и вернуться к Матери Тьме. Что станет с хозяином после победы над виновником происходящего, мне наплевать. Нет, не совсем так. Если хозяин не погибнет, я буду рад. Если погибнет… ну что ж, не оставаться же с ним до конца жизни? А если уйдёт со мной… даже не знаю. Наверное, это лучший вариант.

Череда кошмаров сменилась воспоминаниями. Мёртвые города. Их хозяин проходил, не глядя по сторонам. Пати игроков, утверждающих, что есть местных можно, ведь они не люди. Их мы перебили за несколько секунд.

Он это забыл. Я помнил. Но в этот раз мне тоже стало тяжело, как и хозяину. Может, мне тоже вычеркнуть это из своей памяти?

В этом-то весь и смысл — забывать зло. Забывать боль. Если помнить всё, можно сойти с ума. Или, что хуже, потерять надежду.

И хозяин её потерял. Он тонул и тянул меня за собой. Вот-вот его должны были оставить силы, и он бы стал неуправляемым чудовищем, желающим лишь мести. Ему стало бы плевать на всех игроков, всех местных. Пусть весь мир погибнет, но он отомстит. За себя и за всех погибших.

Крылья Тени, держащие его над Скверной, рвались. Они не были способны выдержать нас обоих. Но, что хуже всего, я тянул его вниз.