Златовласка - [21]

— Нет, — отрезал Майкл и отрицательно покачал головой.

— Я советую тебе как твой адвокат…

— Вы не мой адвокат, и вас никто не звал. Мне ни к чему ни вы, ни ваш адвокат по уголовным делам. Это я их убил.

— В этом штате за убийство первой категории полагается…

— Вот и прекрасно…

— Электрический стул.

— Отлично.

— Майкл, тебя вот-вот начнут допрашивать, и прежде я хочу пригласить Бенни. Он мой друг, и я абсолютно уверен, что…

— Он мне не нужен. Не вызывайте, потому что мне он ни к чему.

— Припомни, что именно ты сказал полицейскому, который тебя арестовал.

— Не помню.

— Ты говорил, что кого-то убил?

— Да.

— Ты сказал именно так? Что убил Морин Парчейз, Эмили Парчейз и Еву Парчейз?

— Нет, не так.

— Что же ты сказал — можешь вспомнить?

— Сказал, что это сделал я.

— Что?

— Убил их.

— Это твои точные слова? Ты так и сказал: «Я это сделал, я их убил»?

— Какое это имеет значение? — вдруг закричал он и вскочил с места. — Это сделал я, я это сделал, ясно? Ну, чего вы еще хотите?!

— Хочу знать в точности, что ты сказал патрульному полицейскому.

— Он набрел на меня в лесу, вот. Я спал там.

— Где именно?

— На пляже Сабал. В сосновом бору, выходящем прямо на пляж. В северной части.

— Рядом с домом твоего отца?

— Да. Можно пройти до конца Джакаранда-Драйв, пересечь Уэст-Лейн — и вы очутитесь там. Когда меня разыскали, я спал как убитый.

— Он тебя разбудил?

— Да.

— И ты утверждаешь, что это было около десяти часов утра?

— Я уже говорил: у меня нет часов. Приблизительно около десяти.

— Ладно, разбудил. О чем он тебя спросил?

— Он спросил, что я здесь делаю. Я сказал: просто сплю.

— Что потом?

— Он спросил, есть ли у меня удостоверение личности. Я предъявил ему водительские права. Он взглянул на фотографию — когда я фотографировался, у меня была борода. По этому поводу он сделал замечание — не помню, что именно… Послушайте, какой в этом смысл, можете вы мне сказать? Ради Бога, давайте с этим покончим!

— С чем?! Майкл, пойми, тебе предъявят обвинение в убийстве!

— Не беспокойтесь, я в курсе дела.

— Расскажи мне подробнее о своей встрече с полицейским.

— Зачем?

— Мне надо знать, что именно ты рассказал ему. Я хочу понять, что именно навело его на мысль, будто ты убил Морин и…

— Навело на мысль? — воскликнул Майкл, закатил глаза и затряс головой. — Какая, к черту, мысль? Это факт! Я действительно их убил. Неужели не понятно. Я их убил, а теперь я хочу признаться и покончить со всем этим. Вот мое единственное желание. А вам зачем-то надо знать, что я рассказывал полицейскому! Да вот это самое, что я их убил. Я и вам это рассказываю. Что их убил я.

— Это твои точные слова?

— Никогда не стоит вилять, верно ведь? — проговорил Майкл и устало вздохнул. — Я показал ему права, так? Он обратил внимание на бороду, правильно? При этом он спросил, не бреюсь ли я, и я ответил утвердительно. Тогда он спросил, не зовут ли меня Майкл Парчейз, и я ответил: «Да, так меня и зовут». Он посмотрел на меня и спросил, не родственник ли я доктору Парчейзу, и я ответил: «Да, его сын». Тогда он спросил: «Майкл, а давно ли ты в этом лесу?» — «Не помню, — ответил я, — просто зашел сюда, наверное, заснул». Он спросил, когда я зашел в лес, а я ответил, что, наверное, прошлой ночью. Тогда он спросил: «Майкл, откуда у тебя эти кровавые пятна?» Я посмотрел на него, он… он смотрел мне прямо в глаза и снова спрашивал: «Откуда у тебя эти кровавые пятна, Майкл?!» И я просто кивнул и ответил: «Ладно, это сделал я».

— А потом?

— У него на поясе была переносная рация, по которой он вызвал напарника и сказал, что задержал убийцу.

— Он употребил именно этот термин?

— Какой термин? Убийца?

— Да.

— Не знаю. По-моему, «убийца» или «насильник», точно не скажу.

— Ладно, Майкл, теперь послушай меня. Если тебе не нужен адвокат, который будет более полезен, чем я, тогда прислушайся к моим словам и сделай так, как я прошу. Юренберг собирается допросить тебя относительно прошлой ночи. Я хочу, чтобы ты на эти вопросы не отвечал. Это в твоих интересах. Они уже ознакомили тебя с твоими правами, и я уверен, что они не забудут о них, перед тем как начать допрос, а потом еще раз скажут, что ты можешь молчать, это твое право. Не надо, чтобы по этому поводу распространялись всякие слухи. Ни единого слова. Ты меня понял?

— Понял, — ответил он, — но это все не то.

— Майкл…

— Мне надо все рассказать…

Джейми ждал меня у дверей. Я слово в слово передал ему все, что рассказал Майкл. Он кивнул головой и спросил у Юренберга, нельзя ли ему поговорить с Майклом. Юренберг разрешил. Как только дверь закрылась, я обратился к детективу:

— Мистер Юренберг, парень хочет сделать заявление вопреки моему совету. Я ничего не могу поделать, но на допросе я бы хотел присутствовать.

— Ничего не имею против, — отозвался Юренберг. — Пока с ним разговаривает его отец, я хотел бы кое-что обсудить с вами. Во-первых, я поговорил с некоторыми участниками той игры в покер прошлой ночью и выяснил, что доктор, когда уходил, был не в проигрыше, а, наоборот, выигрывал порядка шестидесяти — семидесяти долларов. При этом сказал партнерам, что устал, хочет добраться домой и отоспаться. Не очень-то похоже на человека, который после этого в течение полутора часов прохлаждался в баре. Я не знаю, куда он отправился после игры в покер, но знаю теперь, что он лгал, когда утверждал, будто был в проигрыше. Полагаю, про бар «Наизнанку» — тоже выдумки.