Было чудесное весеннее утро. Мужчина, выходивший из административного здания на Калвер-авеню, думал о своем дне рождения. На следующей неделе ему стукнет сорок пять, а он себя чувствует всего лишь на тридцать пять. Ему казалось, что тронутые сединой виски придают его лицу поистине благородный вид. Внешность у него была все еще впечатляющая, и – слава Богу! – регулярные занятия теннисом помогли ему избавиться от наметившегося было животика. Он решил заняться любовью с женой – прямо в ресторане, где они должны встретиться, – и если потом им запретят и нос показывать к Шрафту, тем хуже для Шрафта.
Пока он обо всем этом размышлял, в чистом весеннем воздухе пролетела пуля. Она буквально ввинтилась в него – злобно, ни на миллиметр не отклонившись от тщательно рассчитанной траектории. Пуля вылетела с крыши дома на другой стороне улицы, пролетела над божьими коровками – автомобилями и муравьями – прохожими, наслаждавшимися весной, долетела до противоположного тротуара, быстрая, смертоносная, и ударила мужчину в лоб.
Он перестал думать, чувствовать – внезапно наступила пустота, – попятился и, пошатнувшись, столкнулся с молодой женщиной в желтом платье. Женщина машинально отстранилась, и он упал навзничь, сложившись, как порванные мехи аккордеона; его тренированные мускулы теннисиста расслабились, и он умер, прежде чем коснулся тротуара. Из отверстия над переносицей, в которое вошла пуля, текла тонкая струйка крови, а из огромного выходного отверстия кровь лилась на тротуар ослепительно ярким красным потоком, еще сохранявшим тепло жизни. Ручеек приближался к молодой женщине. Окаменев от ужаса, она смотрела, как он течет по тротуару, и отодвинулась, лишь когда он почти достиг ее высоких каблуков.
* * *
Детектив Стив Карелла смотрел на лежащее на тротуаре тело. Все-таки странно. Десять минут назад, когда он вышел из комиссариата, мух не было, к тому же в это время года не так жарко. Сейчас, когда он рассматривал мертвеца, весь тротуар был покрыт мухами, тучи мух носились в воздухе, и почти полдюжины их сидело на отверстии во лбу, которое проделала пуля.
– Вы что, не можете его накрыть? – сухо сказал он одному из санитаров.
Тот пожал плечами и вместо ответа пальцем показал на полицейского фотографа, который перезаряжал камеру в тени стоявшей у края тротуара “скорой”.
– Мне нужно сделать его портрет, – сказал фотограф, не поднимая головы.
Карелла отвернулся от трупа. Детектив был высоким, мощным мужчиной – литые мускулы, выступающие скулы, очень коротко постриженные темно-каштановые волосы. Углы карих глаз Кареллы были чуть опущены, что придавало ему несколько восточный, болезненно печальный вид, особенно теперь, когда, обернувшись, он прищурился на солнце.
Карелла подошел к женщине в желтом платье, разговаривавшей с репортерами.
– Попозже, ребята, – сказал он, и странно присмиревшие рядом со смертью журналисты послушно отошли к зевакам, стоявшим за полицейским кордоном.
– Все в порядке? – спросил Карелла.
– Да. О-ля-ля! – сказала она. – О-ля-ля!
– Вы сможете ответить на несколько вопросов?
– Да, конечно. О-ля-ля! Такого я в жизни не видала! Вот мужу-то расскажу!
– Ваша фамилия, миссис?..
– Миссис Ирвинг Грант.
– А имя?
– Лизанна.
– Ваш адрес, миссис Грант?
– Тысяча сто сорок два, Гровер. – Она замолчала, потом добавила: – Это в конце Первой улицы.
– Хорошо, – сказал Карелла, записывая адрес в блокнот.
– Я это говорю, чтоб вы не подумали, будто я живу в пуэрториканском квартале.
– Нет, – ответил Карелла, – я этого не думаю. Вы можете рассказать, что произошло?
– Ну что... я просто шла... Он буквально в меня врезался. – Она слегка пожала плечами. – Потом он упал, я посмотрела и увидела, что из него так и хлещет кровь. О! Клянусь вам, я никогда...
– Как это – “врезался”?
– Ну как... по правде говоря, он сильно стукнул меня, когда пятился...
– Вы хотите сказать, что он был ранен, не так ли? И что он упал на вас, так?
– Откуда я знаю... Ранен? Да, похоже.
– Он покачнулся и сразу упал? Или как?
– Не знаю. Мне ведь было ни к чему. Я только отодвинулась и тут увидала кровь – и поняла, что он ранен.
– Вы слышали выстрел, миссис Грант?
– Нет.
– Вы видели кого-нибудь с оружием?
– С оружием? Нет. С чем-чем? Ружьем? О, нет!
– Вы никого не заметили в окнах дома напротив или на крыше, ничего странного?
– Я не глядела, – ответила миссис Грант. – Я... я видела только его голову.
– Он ничего не успел сказать?
– Ни слова.
– Благодарю вас, миссис Грант, – сказал Карелла. Он улыбнулся ей – резко, но очень любезно – и закрыл блокнот.
– Это все?
– Да, спасибо.
– Но... – У миссис Грант был разочарованный вид. Она пожала плечами.
– Да, миссис Грант?
– Простите, а мне не нужно прийти в суд или...
– Нет, не думаю. Спасибо, миссис Грант, огромное спасибо.
– А! Хорошо... – сказала миссис Грант, разочарованно проводив глазами детектива, который подошел к мертвецу.
Фотограф исполнял вокруг трупа какую-то сложную пантомиму: он делал снимок, менял лампу вспышки, изворачивался, чтобы сделать снимок под другим углом. Санитары беззаботно курили около машины, обсуждая случай трахеотомии, с которым они имели дело накануне.
