Ипат Федорович пожелал разведчикам счастливого полета, Фрея включила двигатели, спрятанные где-то внутри аппарата, и флаер почти вертикально взлетел в алмазно-голубое небо. Полет был почти бесшумным и на редкость стабильным для представителя малой авиации. Поэтому ничто не мешало любоваться открывшимися просторами.
До самых дальних пределов чередовались поля и небольшие рощи. Лишь на самом горизонте туманно вырисовывался контур, по-видимому, другого города. Когда флаер набрал нужную высоту, примерно метров 500, Фрея включила автопилот и повернулась к Степану.
— Там есть рюкзак, — сказала она, — возьмите из него бутылку апельсинового сока и бутерброды. Это будет ваш завтрак.
Степан открыл широкий клапан рюкзака, достал сверток с бутербродами и высокую узкую бутылку с соком. На самом дне лежали с десяток аккумуляторных магазинов для ружья. Фрея указала, где их пристроить, чтобы были под рукой, — на боковые узкие полочки с бортиками.
Аккуратно разложив аккумуляторы по пять штук слева и справа своего сидения, Степан принялся за бутерброды с чем-то, напоминавшим жареные бананы.
— А кофе у вас случайно не найдется? Привычка, знаете ли, по утрам…
— Извините, Степа, я не догадалась. Кофе надо было спросить у Ипата Федоровича, он у нас кофеман известный.
То, что его назвали ласково Степой, мобилизованному поэту понравилось. Случайная это оговорка или… Впрочем, и оговорки неслучайны, как учил старик Фрейд.
Плато, над которым они летели уже полчаса, продолжился склоном, сплошь одетым кронами деревьев. Это были дикие неухоженные леса. Корявые изуродованные стволы становились все ниже и тоньше, пока не перешли в карликовые березки. Затем исчезли и они. Теперь флаер летел над сумрачной тундрой. Свет искусственного солнца сюда уже почти не доходил. И с каждым километром мрак вокруг сгущался. Стало холодно, кабину пришлось закрыть.
Вскоре в воздухе закружились первые снежинки. Снегопад перерос в метель, метель — в буран. Все это Степан уже проходил только в обратном порядке — из холода тундры в тепло Зембландии. Вихри трепали маленький аппарат все яростнее. Флаер еле тащился и слишком охотно клевал носом. Дальнейший полет становился опасным. Во всяком случае, на этой высоте.
Фрея это поняла и стала поднимать машину, в надежде найти попутное течение воздуха. Внизу холодный воздух засасывался в теплую область. Наверху же картина будет обратной, теплый воздух должен устремляться в холодную зону. Попутный эшелон отыскался на высоте полутора километров. Теперь они летели вровень со скоростью ветра, качка и броски совершенно прекратилась. Видимость однако, оставалась нулевой, словно в молочном киселе. Фрея вела аппарат по приборам. Даже мощный носовой прожектор не мог пробить эту мешанину снега и ветра.
Наконец грозовой фронт был пройден. Снег почти исчез и видимость улучшилась. Флаер постепенно снижался, унылая тундра стелилась под днищем. Справа смутно различалось в сумерках что-то, напоминающее кучку деревенских построек. Степан указал Фрее на эти постройки, спросил, что это такое? Фрея ответила, что не знает, возможно, какая-то деревня, скорее всего, заброшенная.
Девушка повела ручку управления вправо, аппарат наклонился на правый борт и стал описывать широкую дугу, они пролетели над домами, похожими на сараи и амбары. Нигде никого не было видно — ни людей, ни собак. Деревню опоясывал покосившийся забор, а местами лежащий на земле. Видно было, что деревню или ферму покинули давно.
Наряду с сараями высилась нечто, напоминавшее силосную башню, на вершине которой имелась смотровая площадка под навесом. Башня, очевидно, использовалась еще и в качестве дозорной.
Покружив над деревней, Фрея вернула летающую машину на прежний курс. И примерно через пару километров разведчики наконец увидели бредущих по тундре людей. Вернее, нелюдей. Это были драурги — тупые злобные мертвяки. Они ковыляли неспешно, но безостановочно. Группами по три-пять зомби, иногда больше. Однако этих групп было бесконечное множество.
На первый взгляд они походили на беженцев, волна за волной движущихся от опасности в безопасные районы. Но они не были беженцами, они были безжалостными убийцами.
Фрея замедлила скорость и снизилась, чтобы лучше рассмотреть, что они собой представляют. Свет фар флаера выхватывал из сумрака ужасные лица, обезображенные безумием, гниением, травмами, очевидно полученные в предыдущих набегах. Или, вероятно, драках между собой. Когда у них долго нет пищи, возможно, они жрут друг друга.
Судя по всему, у них нет вожаков, они идут тупой массой, хотя, не исключено, что ими движет стадный инстинкт.
Некоторые зомби поднимали головы и реагировали на пролетающий флаер злобными оскалами. Степан мельком подумал — не дай Бог, сейчас оказаться в гуще этих монстров.
От одной мысли о такой участи, холод ужаса продирал между лопатками. И тут, словно поэт разбудил лихо, случилась ужасная вещь. Фрея неосторожно спустилась до 10 метров. Несколько зомби вдруг подпрыгнули так высоко, что оказались вровень с низко летящим аппаратом. Одного зомби флаер сбил в лобовом столкновении, трое зомби промахнулись, а двое уцепились за стабилизаторы.
