Злачные преступления - [81]
— Давай теперь я попробую высказать свою точку зрения, — задумчиво сказала Марла, слизывая крошки с пальцев, — в принципе, все это дела семейные.
— То есть? — удивилась я.
Марла заерзала на диване, устраиваясь поудобнее.
— На кого ты злишься особенно сильно? На близких людей. Мои родители готовы были расстрелять сестру, когда она выпустилась из колледжа. Нам с ними казалось, что не получи я по окончании колледжа более высоких оценок и подарка в виде машины, — ненависть к сестре будет крепнуть во мне год от года. Ненавидела ли я других девушек, имеющих машины? Конечно, нет. Потому что я их не знала. Только близкие люди могли решать, достойна я машины или нет.
Марла с наслаждением откусила кусок торта.
Я кивнула и попыталась продолжить мысль Марлы в ключе последних событий:
— В Йельский университет поступает около семи тысяч человек. Если кто-то хочет во что бы то ни стало туда попасть, неужели он убьет все семь тысяч? Ничего подобного. Убийце на них наплевать. Он попытается устранить только тех, кто непосредственно стоит на его пути. Звучит ужасно, но психологически верно.
— Будь осторожна, — заключила Марла, — кто-то очень зол на тебя. И моя сломанная нога это подтверждает.
Когда мы с Джулианом уже подъезжали к дому, я с удивлением заметила копа, припарковавшегося прямо перед входом. На автоответчике висело сообщение Шульца. Том объяснил, что в воскресенье полиция будет усердно работать, чтобы в понедельник подробно опросить всех учеников. Том просил меня не волноваться.
Я постаралась внять совету и отправилась спать, но сон не шел. Утро воскресенья встретило меня слабым солнечным светом и ужасающей головной болью.
За ночь выпало не менее десяти дюймов снега, однако даже сияющий белоснежный пейзаж за окном не смог поднять моего настроения.
Я забрала с крыльца газету и тут же начала пролистывать страницы в поисках сообщения о смерти Сьюзан Феррелл. Найти удалось лишь одну маленькую заметку с незамысловатым заголовком: «Второе убийство в школе». От обыденности сообщения меня начала колотить дрожь. «43-летняя Сьюзан Джоан Феррелл, уроженка Северной Каролины, учительница средней школы Элк-Парк была найдена мертвой во время проведения выпускных экзаменов… Родители Чапел-Хилла извещены… Отец убитой был архитектором, мать занимала одну из ведущих должностей на кафедре французского языка в университете Северной Каролины… Полиция не дает никаких комментариев… Смерть наступила в результате удушения…»
Я взяла листок бумаги. Нужно было написать родителям Сьюзан. Подобрать нужные слова для выражения соболезнования было самым трудным. Родителям Кита я отослала короткое послание, поскольку наше знакомство не было близким. Но Сьюзан я знала очень хорошо — и в этом состояло основное отличие. Письмо, адресованное двум неизвестным мне людям — архитектору и профессору — начиналось словами: «Она была прекрасным учителем, переживала за каждого ученика…» Дальше я писать не смогла — слезы ручьем хлынули из глаз. Из груди вырвался крик. Я не стала себя сдерживать — кричала, пока хватало сил, а когда слезы иссякли, мысли прояснились и письмо было закончено. Написав свое имя и обратный адрес на случай, если мне захотят ответить из университета Северной Каролины, я попыталась положить справочник в ящик кухонного стола, но он с громким хлопком упал на пол.
Дрожащими руками я включила кофемашину. Пока напиток готовился, я стояла и молча смотрела в окно. В кормушке для птиц шли отчаянные бои.
Я отвернулась. Было ясно одно — Сьюзан Феррелл не могла соврешить самоубийство. Кофеварка запищала, и я налила в маленькую чашку эспрессо. Любила ли Сьюзан Феррелл кофе с молоком? Как относилась к французской кухне? Переживала ли расставания? Теперь мне не суждено было об этом узнать.
Но жизнь продолжалась. Я смахнула слезы и отхлебнула эспрессо. В дверях внезапно появился Джулиан. К счастью, он не стал высказываться по поводу валяющейся на полу книги и моего внешнего вида, только напомнил, что вскоре нам предстояло ехать к Доусонам. Приближалось время следующего матча. В моем календаре стояла пометка «итальянская кухня».
— Позволь, я все приготовлю, — сказал Джулиан, и, когда я уже была готова возразить, поспешно добавил: — мне нужно отстраниться от тяжелых мыслей.
Зная не понаслышке, как готовка улучшает настроение, я согласилась. Джулиан достал продукты. Натерев на терке фонтину и моцареллу, он добавил к ним яйца, рикотту, пармезан и масло. Смешав ингридиенты, мой помощник дополнил все нарезанным базиликом и давленым чесноком. Когда Джулиан обжаривал лук и чеснок в томатном соусе, я ощутила прилив гордости. Манящий запах итальянского блюда наполнил кухню. Приготовив маникотти, Джулиан наполнил их сырной смесью, а сверху залил кушанье томатным соусом.
— Когда паста запечется, я приготовлю к ней небольшой гарнир из кинзы и пармезана, — сообщил мой помощник, — не переживай, смотреться будет по высшему разряду.
К еде мне никогда не удавалось остаться равнодушной. Я вскочила со стула и принялась за лимонный винегрет. Затем последовало приготовление тостов. Оставалось только испечь шоколадный торт, о котором я мечтала еще с церковного ланча. Джулиан пообещал достать под него огромное блюдо.
Владелица небольшого ресторанного бизнеса Голди знает цену деньгам.Когда на счету остается всего пара долларов, а экс-супруг, преуспевающий врач-гинеколог, выплачивает мизерные алименты на содержание их сына Арча с неохотой, рассчитывать приходится только на саму себя.Голди берется за любую работу, которую только можно найти, даже если это предложение организовать бранч в частной школе для отпрысков самых богатых и влиятельных жителей города Аспен-Мидоу.Однако, планируя это торжественное мероприятие, она даже представить не могла, что так удачно начавшийся для ее маленького бизнеса день закончится настоящей трагедией…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.