Зинин - [7]

Шрифт
Интервал

Зинин поднялся и нетвердыми после многодневного пребывания на косоушке ногами прошел в кабинет.

Суровая внешность Лобачевского отражала его гордый и независимый характер. За ними таились великая доброта, ум и душевная отзывчивость. Николай Николаевич почувствовал твердость в ногах под устремленным на него добрым взглядом ректора и быстро прошел к столу.

— Ходатайствую о принятии меня в число студентов физико-математического отделения, — сказал он, положив перед ректором прошение с документами.

— Вы из Саратова? — просматривая сначала гимназический аттестат, а потом уже разворачивая прошение, говорил Лобачевский негромко и приветливо. — А как же мы вас уведомим, коли вы в прошении адреса своего не изволили указать?

— У меня адреса нет, господин ректор, я только что утром прибыл в Казань… Я прошу о зачислении меня казенным студентом… — объяснился гость, и Лобачевский с двух слов понял, что у юноши нет ни средств для жизни, ни пристанища.

— В таком случае оставайтесь пока в нашем пансионе, впредь до формального постановления… — просто разрешил ректор трудный вопрос. — Аттестат ваш хорош, я думаю, что экзамен будет таков же… Теперь пройдите в канцелярию, отдайте все это, — продолжал он, быстро чертя пером на прошении, — и там вам все сделают!

Николай Николаевич бережно принял бумаги из рук ректора, поклонился и отправился разыскивать канцелярию.

Несмотря на успокоительные заявления губернатора, Лобачевский получил от совета университета наказ «принимать нужные меры для сохранения здоровья казенных воспитанников и всех живущих в зданиях университета». 13 сентября он закрыл все входы в университет. Люди в этот день «уже падали и коченели на улицах», писал в дневнике профессор Фукс.

Счастливый своей судьбою, Зинин с благодарным вниманием наблюдал за энергичными распоряжениями Лобачевского. Черты ума проницательного и необыкновенного присутствовали на каждом из них. Вода, съестные припасы, все необходимое доставлялось на отдельный двор. Оттуда в другое время и другими людьми переносилось в жилые помещения. Поставленный у единственного незапертого входа часовой и при нем дежурный впускали в университетский двор только врачей, священника и принимали бумаги. Для посылки в город отряжены были люди, жившие обособленно в здании Анатомического театра. Они выходили в «дегтярном платье» с соблюдением всех правил самоохраны от заразы. Жившим в зданиях университета запрещалось всякое общение с городом. Принимавшиеся дежурными вещи окуривались хлором, постели болевших холерой обязательно сжигались, а платье обеззараживалось.

Докладывая через две недели в совете о принятых мерах, Лобачевский говорил в заключение:

— Полагаю несомненным, что только такими мерами и можно было предупредить внесение болезни в университетский двор и здания, ибо из числа восьмидесяти студентов ни один не был болен даже легкими припадками холеры, а из пятисот шестидесяти человек, живущих в университете, больных было всего лишь двенадцать человек.

4 ноября попечитель округа сообщил совету, что «болезнь благодаря создателю уменьшилась, вновь занемогающих уже нет», и предписал «присутствие совета и правления возобновить».

Вскоре начались и занятия. 24 ноября 1830 года после официального экзамена Николай Николаевич Зинин был зачислен в казенные студенты отделения физических и математических наук. Экзаменовал его Лобачевский. Он занимал кафедру чистой математики и читал сверх того курс теоретической и опытной физики. Как экзаменатор, он резко отличался от других профессоров. Механического заучивания он терпеть не мог и часто останавливал бойкого студента, сыпавшего формулами. Наоборот, нередко довольствовался и ответом в несколько слов, если в них видны были самостоятельность суждения, здравый смысл и точность выражения.

Беседой с прибывшим из Саратовской гимназии студентом Лобачевский был полностью удовлетворен. С этих пор по своему обычаю он уже не выпускал из глаз юношу, явно одаренного способностями к изучению математических наук.

Немедленно после формального зачисления новому студенту выдали форменную одежду: однобортный мундир и двубортный сюртук из темно-синего сукна с белыми гладкими пуговицами, треугольную шляпу для ношения при мундире и шпагу без темляка, висевшую на отлете на двух отрезках кожаной портупеи.

Обрядившись в мундир, по случаю тезоименитства Николая I и собственных именин 6 декабря Николай Николаевич отправился в город, впервые после невольного своего заключения. Товарищи по пансионату, состоявшие из студентов всех отделений и всех курсов, дружно предупреждали новичка:

— Ну, смотри, Зинин, в оба: не дай бог попадешь на глаза попечителю, что-нибудь найдет не по форме, и тогда… беда!

Попечитель Казанского учебного округа Михаил Николаевич Мусин-Пушкин славился анекдотической грубостью нрава и преследованием не по форме одетых, не по правилам поклонившихся студентов.

Бывший гусарский полковник, он казарменную жизнь и солдатскую дисциплинированность прививал студентам и профессуре. Попечитель всем говорил «ты», пересчитывал пуговицы на сюртуках у студентов, смотрел, коротко ли острижены у них волосы, вовремя ли и быстро ли встают перед ним во фронт, а за всякий непорядок в одежде, в туалете, в походке наступал на виноватого с криком:


Еще от автора Лев Иванович Гумилевский
Собачий переулок

Сборник составили произведения, которые не издавались в течение долгих десятилетий и стали библиографической редкостью, однако в свое время они не только вызвали широкий общественный интерес, но выход их в свет явился настоящей сенсацией для читающей публики. Роман Льва Гумилевского «Собачий переулок» посвящён теме «свободной любви», имевшей распространение в среде советской молодёжи в 1920-е годы. «Голод» С. Семенова — рассказ о жизни в голодающем Петрограде в годы Гражданской войны. «Шоколад» А. Тарасова-Родионова — произведение о «красном терроре» в годы Гражданской войны.


Харита, ее жизнь и приключения, а также подробный рассказ о том, как был найден город Карла Маркса

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Страна гипербореев

Перед первой мировой войной на Кольском полуострове бесследно пропал топографический отряд. Тринадцать лет спустя, в 1926 году, в те же края отправился загадочный иноземец с местным проводником. Целью путешествия был запретный Остров Духов и таинственный народ гипербореев — Живущих за Северным Ветром…


Плен

Остросюжетная приключенческая повесть о Москве 20-х годов и беспризорниках, решивших похитить девочку и требовать за нее выкуп.


Вернадский

Книга представляет собой научно-художественную биографию великого русского советского ученого и мыслителя, академика Владимира Ивановича Вернадского (1863–1945). Геохимик и минералог в начале своего пути, В. И Вернадский в дальнейшем создал целостную картину развития нашей планеты, увязав в своей теории данные геологии с наукой о жизни и человеке. Настоящее издание посвящено 125-летию со дня рождения всемирно известного ученого.


Тайна безымянного острова

В антологию включены фантастические произведения рассказывающие о географических открытиях, совершенных в высоких широтах обоих полушарий нашей планеты.Открывается книга серьезной утопической повестью Леонида Денисова. Несмотря на прорвавшийся в пятой главе религиозный экстаз, описание природы Крайнего севера и Ледовитого океана великолепны и уникальны по силе эмоционального воздействия на читателя.Далее следует небольшая повесть, реконструирующая последние дни полета аэростата шведского исследователя Арктики Андре Соломона Августа и дальнейшую судьбу его и его товарищей.В книгу также включены несколько рассказов, собранных по страницам периодических изданий и мало известных читателю.Содержание:* Леонид Денисов.На Северном полюсе(повесть)* Н.


Рекомендуем почитать
Осколки. Краткие заметки о жизни и кино

Начиная с довоенного детства и до наших дней — краткие зарисовки о жизни и творчестве кинорежиссера-постановщика Сергея Тарасова. Фрагменты воспоминаний — как осколки зеркала, в котором отразилась большая жизнь.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Красное зарево над Кладно

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.