Зимняя сказка - [21]

— Вы отвлеклись от темы, — заметила Жюли, едва сдерживая смех. Она живо представила, что подумала бы медсестра, случайно услышав их разговор. Уморительная картина. Больничная палата, пропитанная запахом лекарств. Девушка со странным обмороком, длившимся полдня, и чудной посетитель с отстраненным взглядом рассуждают о вечном. Да, самое подходящее место для философской беседы…

Шарль странным образом действовал на нее, заставляя задумываться о вещах, которые прежде не пришли бы в голову. Несмотря на комичность и абсурдность ситуации, Жюли поймала себя на мысли, что с интересом слушает его. А он, словно услышав немой призыв собеседницы, вновь заговорил:

— Возможно, вы слышали о русском писателе и ученом Льве Гумилеве?

— Знакомое имя. Кажется, я читала о нем, когда училась в университете.

— Скорее всего, так и есть. Студенты обычно изучают его теорию в рамках одного из философских курсов. Ее суть состоит в том, что каждый народ проходит за несколько веков определенные ступени развития, после чего уступает свою территорию другому.

— Значит, не стоит сожалеть о великом прошлом нашей музыки, глядя на нынешнее состояние дел?

— Стоит восхищаться и гордиться, как гордимся литературой, живописью, архитектурой, полетом мысли… — Внезапно Шарль посмотрел на собеседницу внимательнее, словно обнаружил перемены в ее внешности.

— Почему вы так пристально на меня смотрите? — удивилась Жюли.

— Потому что наш разговор увел меня далеко от главной темы — вашего самочувствия.

— Не стоит беспокоиться, я чувствую себя отлично.

— Врач согласен с вами? — не унимался Шарль.

— Откуда я знаю?! Он не сказал ничего конкретного.

— Если не хотите мне рассказывать, тогда я сам поговорю с ним. — Он решительно встал со стула и выскочил из палаты прежде, чем Жюли смогла остановить его. Она давно не ощущала такого умиротворения, покоя в душе. Как будто пережив сказочное видение, стала частью другого мира. Мира не иллюзорного, но и не реального, в котором не гнетут повседневные проблемы, не причиняют боли насмешки, колкости. В нем есть место одной свободе, полету мысли, радости, безмятежности, легкости.

— Добрый вечер, — поздоровалась вошедшая в палату медсестра. — Как самочувствие?

— Спасибо, все лучше и лучше.

Жюли отнюдь не собиралась задерживаться в больнице. Конечно, здорово лежать, бездельничать, глядя в потолок, а не на экран монитора. Приятно наслаждаться тишиной настоящей, а не искусственной, в которой почти физически ощущаешь огромное умственное напряжение десятков других людей. Если бы ей предложили провести время не в больнице, а, например, в санатории, на природе, она не раздумывая согласилась бы. Шарль верно подметил: отдых Жюли просто необходим. Раз уж не получается устроить себе полноценные каникулы, то придется восстанавливать силы в больничной палате.

— Какие чудесные цветы! — восхитилась медсестра, увидев букет роз.

— Не могли бы вы поставить их в воду? — попросила Жюли.

— Конечно. Пойду поищу вазу.

Пациентка не долго оставалась одна. Розы заняли свое место у ее кровати. От них исходил тонкий аромат, вмиг заглушивший запах лекарств.

— Ваш жених разговаривает с врачом, — нарушила молчание медсестра.

Жюли чуть не задохнулась от возмущения, услышав это слово применительно к Шарлю. Он ей никто! Неужели ему хватило наглости наврать в больнице относительно их отношений?

Медсестра между тем продолжала, не обращая внимания на реакцию «невесты»:

— Простите, что вмешиваюсь не в свое дело, но вам очень повезло. Когда вас привезли, он, несмотря на уговоры врача поехать домой, остался в больнице, дежурил у вашей постели всю ночь, глаз не сомкнул. Я заходила несколько раз проверить, нет ли изменений, и могу поклясться, что месье не отходил от вас ни на шаг.

Удивлению Жюли не было предела.

— Я не знала об этом.

— Наверное, ваш жених, ко всему прочему, парень скромный и не кичится своими поступками. Знаете, не могу удержаться, чтобы не сказать, какая вы счастливая. Так редко в современном мужчине встречается подобная заботливость, внимательность. От некоторых цветов на день рождения не дождешься, а у вас такой букет красуется. Да и не каждый, согласитесь, готов забросить свои дела и сидеть у постели невесты. Понятно, если дело касается жены. Даже тогда многие увиливают, цепляются за свою работу, как за спасательный круг. Нам остается только смириться с приоритетом работы над отношениями у большинства мужчин. Зато вам это ни к чему.

Пока медсестра произносила речь, Жюли растерянно хлопала глазами. Шарль неожиданно предстал перед ней в новом качестве. Как будто в темной комнате зажгли свет и вместо непонятной, расплывчатой тени она увидела истинное лицо человека. Пока общение с ним преподносило сюрпризы, причем приятные.

— Если я понадоблюсь, зовите, — сказала медсестра, указывая на специальную кнопку у кровати. — Может, загляну к вам позже. А то скоро вернется ваш жених, не хочу мешать.

— Спасибо, всего доброго, — автоматически откликнулась Жюли, погруженная в свои мысли.

Когда утром, придя в себя, она обнаружила Шарля у кровати, ей и в голову не пришло, что он мог просидеть в палате ночь напролет. Объяснение нашлось само собой — заглянул проведать с утра пораньше. Ведь они коллеги по работе и в обморок Жюли упала на их совместной прогулке. А тут такое всплывает. Неужели он не лгал, не преувеличивал сегодня утром, признаваясь ей в любви? Его поступки говорят красноречивее любых слов и клятв. Она-то смеялась, веселилась, немного злилась на навязчивость кавалера, восприняла его признание как чисто мужскую уловку, способ склонить чашу весов на свою сторону. Хотя Жюли давно вышла из того возраста, когда ощущение собственной неповторимости в глазах ухажера может заставить ее изменить мнение, дать ему шанс. Случайные слова медсестры расставили все по своим местам. Шарль, возможно, не идеал, но и не лишен положительных черт. Во-первых, ему, несомненно, присуще такое редкое мужское качество, как благородство. В истории с Луи он повел себя крайне великодушно. Ведь он мог просто отказаться от выгодного места, при этом не становиться посмешищем всего отдела, а, наоборот, заслужить хоть немного уважения. Но нет, ему проще было остаться в тени и незаметно руководить хорошо разыгранным спектаклем, тщательно скрывая свою истинную роль в этой затее. После подобных рассуждений сам собой выявлялся второй положительный момент в личности Шарля, а по значимости самый что ни на есть первый — это ум. Как ловко он представил ситуацию с Луи, сумел убедить всех в полной своей непричастности. Несмотря на колкие замечания Амели и собственное мнение о нем неделю назад, Жюли пришлось признать свою ошибку. Они считали Шатобриана странным, неадекватным человеком, которого повседневные дела изредка вырывают из его внутреннего мира, который не задумывается над очевидными вещами, стараясь свести к минимуму свой вынужденный контакт с внешним миром. А он оказался хитрым стратегом, наглядно доказал, что отдает себе отчет, совершая тот или иной поступок. Оказывается, глупцами и недотепами были все остальные, когда посмеивались над ним, не подозревая, как жалко выглядят в глазах истинного победителя.