Зимняя сказка - [9]

– Мисс, которая нуждается в мужчине, а зовут меня Перли. Перли Гейтс[1]. Видите ли, в тот день, когда меня родила мама, да упокоится ее душа с миром, она посмотрела на меня, и ей показалось, что она увидела небесное создание, посланца рая. Она назвала меня Перли, Перли Гейтс, чтобы напоминать себе и мне, кто я.

Джош не мог сдержать улыбку. А Перли продолжила:

– И мама часто повторяла, как хорошо, что она назвала меня Перли: мое имя напоминало ей о том, где она мечтала оказаться. Но может, я и сошла с небес, но дьявол тоже тогда не дремал. Уж как часто я попадала в разные переделки!… Уж сколько горя мама со мной хлебнула!… И мама, бывало, говаривала, что ее седые волосы – тоже моя заслуга. Надо полагать, – Перли провела рукой по своим коротким седым волосам, – это ее способ показать, что она всегда рядом со мной. – Перли засмеялась, не так тихо, как большинство женщин, а от всей души. – А мисс любительница жевательной резинки вон там – Джози. Но интересную историю о ней я вам рассказать не смогу.

– Привет, – откликнулась Джози, одновременно надув из жвачки самый большой пузырь, который Джошуа видел когда-либо в жизни.

– Я рад познакомиться с вами обеими, – отозвался Джош. Он не знал, что ему делать с двумя работницами салона «Щелк – и готово». – Спасибо за информацию о Либби, хотя она вряд ли мне пригодится. Мы просто вместе должны организовать рождественскую вечеринку. Ничего больше.

– Конечно, – одобрила Перли. По ее тону стало понятно, что она не верит ни единому его слову.

– Я только что развелся и все оставил позади. Я не ищу новых отношений. Я хотел бы от Либби только одного – чтобы она перестала обижаться на меня и включилась в работу по подготовке вечеринки.

– Очень хорошо, – усмехнулась Перли.

– Именно так, – подтвердил он. Меньше всего ему нужна такая женщина, как Либби Макгинес, черствая, язвительная и колючая, как ежик.

– Ну и чудненько, – проговорила Перли, взяв клочок бумаги и ручку.

– Меня совсем не интересует Либби, – громче произнес он.

– Я верю вам. А ты веришь доктору, Джози?

– О да. – Джози вновь надула огромный пузырь.

– Меня совсем не интересует Либби. Меня интересует только организация праздника.

– Мы поняли вас. – Перли начала что-то писать на листочке бумаги, видимо забыв, что Джошуа все еще находится в комнате. – Мы поняли вас, доктор Гарднер. Либби вас не интересует.

– Хорошо. Я рад, что теперь в отношении Либби все ясно.

– Разумеется, но, как врачу, вам, вероятно, хотелось бы проведать ее маленькую девочку, – произнесла Перли.

– Я офтальмолог, а не педиатр. Уверен, что, если возникнут сложности, Либби позвонит своему врачу.

– Вы правы, – произнесла Перли и протянула Джошу листок бумаги. – На случай, если вы будете проезжать мимо ее дома и захотите остановиться.

– Спасибо, но это вряд ли. – Он сунул бумажку в карман куртки. Он ни за что не поедет к мисс Макгинес домой спросить, как чувствует себя ее дочь.

Ни за что, убеждал он себя по дороге домой.

Эри так сильно изменился за последние годы, что он потерял дорогу и не заметил, как оказался на авеню Растяп.

Авеню Растяп? Что за странное название улицы? Для мисс Макгинес оно чересчур эксцентричное. Для колючей и чопорной мисс Макгинес подошло бы более благозвучное название. Например, переулок Примул.

Он остановил машину около небольшого серого домика. По крайней мере, Джошуа принял его за серый. На самом деле дом мог быть розовым или зеленым. В ноябре темнело рано, поэтому сейчас все дома казались серыми.

Спорить о цвете дома, в котором могли бы жить Либби и ее дочь, было так же глупо, как и приезжать сюда.

И зачем он только взял адрес у Перли? И зачем последовал ее совету?

Джошуа сидел в своей машине и пытался найти хоть один вразумительный ответ на свои вопросы.

Через пять минут он наконец признал: он понятия не имеет, что делает перед домом Либби. Словом, Джош решил постучать в ее серую дверь и проверить, не ошибся ли он, туда ли попал. И если туда, то как там поживают мисс Макгинес и ее дочь.

Как сосед, он имел право, ведь только из соседской любезности он проделал весь свой путь. И то, что Джошуа Гарднер вовсе не педиатр, не важно. Он – врач. Если девочка Либби поранилась, то он может помочь.

Да, соседская любезность и докторская учтивость. И ничего более.

– Ничего, кроме небольшого ушиба. Я не верю, что тебе было так больно, как говорила миссис Хендерсон. – Либби пыталась смотреть дочери в глаза, но та отводила взгляд, чтобы избежать нравоучений. Либби нежно дотронулась до лица Мэг и заставила ее смотреть ей в глаза. – Что происходит? – знаками спросила она.

– Я хотела встретиться с тем, с кем у тебя свидание, но ты не взяла его с собой.

Сначала Перли и Джози вели себя так, словно Либби собиралась на школьный бал. А теперь ее дочь. На дворе новое тысячелетие, и женщины и мужчины не могут ходить на встречи друг с другом, не называя подобное свиданием?

– Это не было свиданием. – Либби старалась говорить как можно более убедительно. – Я же тебе уже объясняла.

– Конечно. – Мэг протянула руку и указала на стрижку матери. – Сначала цветы, теперь ты делаешь себе стрижку, собираясь на деловую встречу.