Зимняя коллекция смерти - [7]

— Обязательно, и еще булочек, пожалуйста.

— Конечно.

Липковичу все нравилось в его нынешней жизни: и просторные кожаные кресла бизнес-класса, и шампанское Piper-Heidensieck, и правильная яичница, и горячие булочки с кунжутом. Не устраивало только одно: что он главный редактор журнала «Мачо». Липкович долго ждал, надеясь, что этого нарцисса Кена наконец выкинут на улицу за неуравновешенный характер, пристрастие к алкоголю и бездарность. Но когда влачивший стабильно жалкое существование журнал вдруг сделался одним из самых влиятельных и доходных на рынке, а канал СТС назвал Алехина «апостолом гламура», Липкович не выдержал и ушел сам. Тут-то Кен вдруг заговорил о том, что устал, что хотел бы отойти от рутины и заняться общей стратегией издательского бизнеса. Потом откуда-то взялся этот Филипп, которого Кен прочил в свои преемники. «Пидорас в самом плохом смысле этого слова, впрочем и в хорошем — тоже, — с обидой думал Липкович. — Интересно, он с ним спит?»

Липкович прекрасно знал, что в мире гламура этот вопрос имел мало смысла. Даже если бы Кен по ночам предавался только самобичеванию и псалмопению, молва все равно уложила бы его в постель к группе «ВИА Гра», дуэту «Непара», Баскову или Прекрасной няне. Что уж говорить о прочих обитателях нашего глянцевого городка: моделях обоего пола, томных стилистах, манерных визажистах и девушках неопределенных занятий, которых журналы сначала именовали «спутницами», потом «дизайнерами», а после первой пластики — «светскими дамами». Все они, по мнению сплетников, были глубоко и безнадежно бездарны, а от нищей жизни на Казанском вокзале их спасала только связь с какой-нибудь известной личностью.

В свою очередь «личности», если верить всему, что о них рассказывали, должны были метаться от визажистов к «спутницам», успевая в трафике перепихнуться со стилистом. Дома же их ждала заплаканная Прекрасная няня, дуэт «Непара» с фаллоимитатором, Басков в строгом ошейнике или группа «ВИА Гра» с ультиматумом «Лучшие друзья девушек — это бриллианты».

Как бы там ни было, Липкович верил, что, если бы не Филипп, у него имелись бы шансы вернуться и стать наследником Алехина. Кен ему всегда благоволил. Вот и сейчас, проверяя почту в бизнес-лаунже Шереметьева, он наткнулся на вчерашнее письмо от Алехина: «Нажрался в Dei Clerici. Начал, как мы с тобой любим, с «негрони», потом литр «Лонг-Айленда». Эх, Вася, где мои семнадцать лет… Может, выберешься в Милан?»

Если бы утром того дня Алехин уделил проверке почтового ящика чуть больше времени, то отыскал бы ответный мейл от Липковича:

«Кен, не получается, голова кругом идет. Ты же знаешь, что такое поднимать макулатуру с нуля. Так что сижу в Москве безвылазно. Но на летних показах я тебе обещаю. Надеюсь, ты не угробишь все запасы алкоголя в округе. Насколько я помню, «Эвиан» у тебя никогда особенно не шел».

Показ Dsquared >2

Последний раз Алехин видел Филиппа живым на показе Dsquared². Они вместе спустились к помпезному пандусу гостиницы «Принчипе ди Савойя», где их уже ожидал «Мерседес» Алехина. Кен был в больших черных очках, приталенном черном пальто, черных брюках и белоснежном кашемировом шарфе. Алехин носил его не по-милански. Здесь шарфы повязывали поверх пальто, имитируя хватку питона, кольцами обвивающего шею. У Кена, напротив, шарф был убран внутрь и завязан на простой узел, напоминая галстук, какой носили денди XIX века. В руках главный редактор держал компактный портфель Prada, естественно, черный, и свежий номер Herald Tribune.

Филипп выглядел чуть бодрее — серые широкие брюки, простроченные красной ниткой, и синяя аляска с рыжим меховым воротником, кроссовки кислотно-персикового цвета с двухслойной черно-оранжевой подошвой, огромные черные очки-капли в белой оправе и серебряная сумка-баул, на которую были наклеены портреты Владимира Ленина, Зигмунда Фрейда и принцессы Дианы.

— Bon Giorno, Danielle, — поздороволся Кен с улыбчивым пареньком-водителем, придерживавшем дверцу. — Dsquared show, per favore.

Алехин поначалу не собирался на показ Dsquared², но в последнюю минуту передумал. Канадские братья-геи Дин и Ден Кейтены уже больше десяти лет паразитировали на одной и той же эротической фантазии: заводные жеребцы в ковбойских шляпах устраивают родео на сеновале. Будет потно, жестко и с запахом луговых трав. Международная пресса давно с прохладцей относилась к этим полевым работам, но по инерции таскалась на показ. У Алехина была своя теория по поводу феноменальной непотопляемости бренда.

Представьте, что у вас изящный маникюр, до блеска отполированные ногти, ваши аккуратные кутикулы смягчает сыворотка из морских водорослей, кожу ладоней увлажняет крем с запахом кокоса, на лицо вы наложили освежающую маску с экстрактом жожоба, а под глаза — средство от отеков с добавлением кристалликов витамина С. Конечно, после всего этого хочется оказаться на сеновале под потным ковбоем в казаках и с запахом «Будвайзера» из сиплой глотки. Почему-то именно такая сцена рисовалась перед глазами Алехина всякий раз, когда он видел Звереву, точнее, Сергея Зверева, известного московского парикмахера и преданного клиента Dsquared