Зимнее солнце - [39]
— Цвет кошмарный. Мышиный.
— А ты посмотри внимательнее, — донеслось со стороны камина. Я фыркнула, но еще раз взглянула. Повертела головой и едва зеркало не выронила. Волосы словно переливались всеми цветами серого: от насыщенно черного до почти белого. То, что я принимала за естественное отличие корней от кончиков оказалось не более чем очередной темной полоской. При легком наклоне подбородка она легко перешла почти к середине коротких локонов. Хм, еще немного, и я сама начну сочувствовать Гервену, что он так неоригинально выглядит.
— Ладно, теперь рассказывайте, чем дело кончилось, — немного воспрянув духом, попыталась я сесть. Желудок слабо трепыхнулся, но остался на месте. И на этом спасибо, а то я так чувствовала себя, словно по мне прошлось стадо слонов. Причем, больше всего болела спина и руки. Но, если правая была вполне подвижной, то левая на каждое движение отзывалась тянущей болью. Правда, никаких следов шрамов или других повреждений я не заметила.
— Да ни чем, — пожал плечами Локмер, — После того, как вы с Руаллой улетели в более безопасное место, вурдалаки начали вести себя намного сговорчивее. Конечно, пришлось немного повозиться, но мы справились. Так что теперь эти твари вряд ли появятся в Кайросе ближайшие лет сто. Ну а дальше мы пошли искать эту избушку, так как ни сил, не желания брести еще несколько километров у нас не было. Ко всему прочему, надо было помочь тебе. Мы видели, как тебя ранили.
— Ты умолчал о том, каким образом мы нашли сей замечательный домик, а главное, кто вам помог, — надулась Велера, — На самом деле эти двое даже не удосужились предупредить Пушинку, куда той лететь в случае подобных ситуаций. Хорошо хоть Руалла оказалась более ответственной. Иначе лежать бы тебе сейчас под елочкой с обморожениями. Я едва успела вывести их к этой поляне, прежде чем ты начала обращаться. Еще немного, и стало бы на одного вурдалака больше.
— А откуда, вообще взялась эта избушка? — удивилась я. Вроде ничего про дополнительную жилплощадь на нашем пути не говорилось.
— Это моя, скажем так, дача, — отозвался Гервен. Он отирал запачканные золой руки, изредка поднимая на меня свои странные глаза. Теперь в них плескалось умиротворенное спокойствие, словно леквер недавно пережил что-то жуткое, но теперь все стало на свои места. В каждом движении парня сквозила небрежность и довольство. Я покрутила головой, одобрительно кивнув:
— Хороший домик, я бы от такого не отказалась. Чувствуется вкус владельца.
— Угу. И запах… — хмыкнул Гервен.
— Чего? — не поняла я.
— Того. Лида, не прикидывайся. С таким освещением даже я плохо что различаю. Если хочешь подмазаться, так хоть делай это к месту.
Тонкая свечка, в одиночестве стоявшая на столе, медленно затухала, словно кто-то невидимый накрывал ее закопченным стеклянным колпачком. Зато из-под потолка полился холодный свет, живо напомнивший мне огни ртутных ламп за окнами многочисленных офисов моего города. Глаза неприятно защипало, так что пришлось их срочно прикрыть. Когда же зрачки, наконец, смогли как следует сузиться, вся комната предстала передо мной совсем в ином виде, чем до этого. Бревна, из которых были сложены стены, оказались не темно-коричневыми, а золотистыми с приятной текстурой, какая бывает только у настоящей древесины. Простой камин, сложенный из белого кирпича, напоминал русскую печь в миниатюре. Только ажурная вязь кованой решетки придавала ему каплю того светского изящества, которого уж точно в запущенной деревне не увидишь. Пара закрытых ставнями окон, стулья и моя кровать. Стол с гнутыми ножками без скатерти, зато с громадным треножником, на котором вольготно расположился хрустальный шар. На него-то я и уставилась, пока не услышала сдавленные хихиканья за спиной:
— Что ты на него так смотришь?
— Зачем вам шар? — я переводила удивленный взгляд поочередно на каждого спутника. Лица у всех четырех, скажем мягко, были весьма озадаченными.
— Просто шар, или тебе не нравится? — вопросом на вопрос ответил Локмер.
— Я нашел его около полувека назад в одном из заброшенных городов. Красивая вещица, очень искусно сделанная. До сих пор не понятно, как она сохранилась в целости. Но, однако, ни одной царапины я на шаре не нашел. Зато понизу идут непонятные письмена. А может, и не письмена вовсе. По-крайней мере, я не знаю ни одного языка в этом мире с такими буквами. А что ты на него так смотришь?
— Просто… у нас на таких шарах гадают, — я усмехнулась, — всякие шарлатаны. Так называемые "потомственные маги". Снятие порчи, наложение лапы на ваши денежки. Я у одного такого была однажды. Он долго смотрел на подобный шар, таращился не хуже, чем я, наверное, сейчас. А потом изрек: "Ждет тебя длинная дорога. Вижу я фигуру странную, не человеческую. Берегись потерять морскую душу". В общем, ерунду какую-то наплел. Естественно, ничего там не было. Хотя, может, старый диван, что за нашими спинами был, отразился, вот мужику и пригрезилось с перепоя.
— Вот как. Значит, у вас каждый старается занять место Всевидящего. Но это же большой проступок. Разве не ясно, что с даром видеть не только глазами рождаются очень редко. Даже среди лекверов это страшная редкость. До Азули у нас было всего около десятка Всевидящих. И то, не каждый мог улавливать все, что происходит в мире. Обычно дар был настолько слаб, что его едва хватало, чтобы кое-как предсказывать крупные катастрофы, войны или вспышки болезней. К счастью, около пяти тысяч лет назад, появилась Азули. Постепенно болезни научились предупреждать еще до их массового распространения, войн больше не ведется, — произнес Локмер задумчиво.
Правильно говорят, век живи — век учись… Но если тебе уже более двухсот лет и ты фея из высшей касты, разве какой-то мальчишка может знать больше? Как оказалось, да. Так что, прощайте привычные устои, здравствуй Внешний мир! Только вот еще не известно, чем это все кончится…
Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина "шалит". И теперь неизвестно, чего же хотеть?
План утвержден, роли распределены, и бравая компания по спасанию зеленоволосого леквера отправляется в путь. Только вот не знали они, с чем придется столкнуться в старом особняке Дапмара Дерсева. Здравствуйте, родственнички дорогие! А заодно всякие ренны, химеры и прочая живность.
Когда имеешь необычный дар, трудно отказаться от возможности пустить его в ход. Тем более, если к тебе домой заваливаются два очень странных человека и просят твою помощь. Только вместо обещанных пары недель твоя поездка может затянуться на месяц, а к бытовым неудобствам могут добавиться серьезные проблемы. Ко всему прочему, и сама цель визита к "дружественному народу" параллельного мира оказывается далека от первоначальной. И только тогда понимаешь, что кроме дара надо иметь еще и голову.
Никогда не слушайте друзей! Они помогут вам завязать сомнительные знакомства, потратить кучу вашего времени на бесполезные походы… и, наконец, осчастливить вас на всю жизнь.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.