Зигги Стардаст и я - [91]
И вот спустя шесть САМЫХ ДОЛГИХ ЧАСОВ В МОЕЙ ЖИЗНИ этот момент настает.
Я плавно ставлю пластинку на проигрыватель и выхожу на улицу. «The Dark Side of the Moon» шепчет в колонках. Как ветерок. Ложусь на спину и…
ТАДАМ!
Огромная прекрасная полная луна.
Ого…
Я наматываю на нее свои мысленити: вспоминаю нашу марсианскую высадку, будто она случилась вчера. Вспоминаю вечер в своей комнате с ним, словно это было сегодня. Вспоминаю то, что однажды сказал президент Кеннеди: «Мы решили лететь на Луну не потому, что это легко, а потому, что это трудно».
Думаю, я наконец понял. Это очень похоже на любовь, правда? Это трудная работа, но если не сдаваться и продолжать двигаться вперед, наградам несть числа…
Медленно развязываю бечевку на свертке.
Это полароидная фотография в рамке с его каминной полки: та, на которой он вывел слово «ДОМ».
Переворачиваю ее.
И улыбаюсь.
На обороте два слова:
«Твоя очередь».
Авторское примечание
15 декабря 1973 года Американская психиатрическая ассоциация (APA) изменила ход истории.
После долгой и упорной, казавшейся заведомо проигрышной битвы, которую вело Движение за освобождение геев, APA официально убрала гомосексуальность из «Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам». Проще говоря: впервые в истории человек, идентифицированный как квир[84], стал считаться «нормальным».
Я узнал об этом первопроходческом движении в то время, когда друг дал мне посмотреть одну из серий «Этой американской жизни» под названием «81 слово». Она прекрасно рассказывает об этой борьбе, усилиях и итоговом судьбоносном решении, которое некоторые считают рождением современного движения ЛГБТК2+. Так было посеяно семя истории Джонатана.
Это произошло в 2014 году, когда я приближался к концу десятилетнего международного тура, играя главную роль «Гея-Иисуса» в «Теле Христовом» Терренса Макнелли. Краткая предыстория: повествование пьесы выдержано в духовном, уважительном и душевном тоне, является пересказом истории Иисуса, где он – гей, живущий в техасском городке Корпус-Кристи в 1950-х годах. Хотя постановку сопровождали «противоречия», их с легкостью затмили любовь и поддержка зрителей: впервые люди ЛГБТК2+ смотрели историю, на которой выросли, поданную через их точку зрения.
Я, гей, воспитывавшийся в Сент-Луисе в католической семье, слышал от церкви, что мне в ней не место, поэтому никогда не ощущал глубокой связи с духовностью. Но пока мы путешествовали по миру, выступая, я видел отражение собственной истории в каждом человеке, которого мы встречали, и именно тогда начал понимать глубокую врожденную боль, которую ощущают люди ЛГБТК2+. Впервые в жизни я не чувствовал себя одиноким.
Во время поездки я знакомился с людьми из ЛГБТК2+ – всех профессий и конфессий, включая представителей сообщества Двух Духов (Two-Spirit). Мне стыдно признаться, что я, будучи открытым геем, так мало знал о них – и, если уж на то пошло, обо всех остальных буквах, которыми представлена наша квир-радуга. До меня дошло: хотя мы все говорим о своей инклюзивности, отдельные сообщества внутри квир-идентичности могут чувствовать себя крайне обособленными. Я захотел изменить эту ситуацию для себя.
Я присутствовал на первом пау-вау[85] Двух Духов американских индейцев, проживающих в районе залива (BAAITS) в 2015 году, и моя жизнь разительно изменилась. Я смеялся, плакал, был скромным свидетелем того, как коренные американцы и их союзники сходились и были вместе в гармонии, мире и любви. Я – не индеец и не могу быть участником сообщества, но, будучи приглашенным, ощутил, как оживает моя собственная духовная связь с бытием гея-мужчины, чуть ли не в первый раз в жизни.
Хотя это сложная и многослойная конструкция, здесь я ее упрощу: понятие «два духа» используется некоторыми представителями американских индейцев / коренных американцев как общий термин для разнообразия – как гендерного, так и сексуального. Его предложила в начале девяностых годов группа лидеров коренного сообщества в противовес колониальной терминологии, созданной в качестве дополнения, а не замены для индейских языков, в которых уже есть название для небинарных коренных жителей Америки.
Быть «двоедушником» – эксклюзивное право коренных народов, сохраняющих контакт со своими традициями, и, хотя они в общем отождествляются с ЛГБТК2+, это делают не все. До колонизации «двоедушники» играли в сообществах особую роль как целители, балансируя между мужской и женской сторонами. Христианство отняло эти роли у более чем 500 племен, и сегодня движение сосредоточено на стараниях вернуть себе голос, такой же авторитетный, как в доколониальном обществе.
В 2015 году гастроли пьесы завершились, и начался мой путь как писателя. Тогда и вспомнился исторический момент в 1973 году, решение APA убрать гомосексуальность из списка психических заболеваний. Я начал изучать мировые события того года и месяцев, предшествовавших этому декабрьскому дню, прочел об «оккупации Вундед-Ни», или Раненого Колена, – еще одного события, о котором ничего не знал и которое разительно изменило жизнь коренных народов Америки. Я всегда верил, что легче всего учиться, сострадательно выслушивая других и наблюдая за ними; стараться распутывать собственные истории и трудности с помощью людей и вещей, выходящих за рамки нашего опыта. Так эти две истории органично сплелись в моем сознании и превратились в книгу «Зигги Стардаст и я».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Анна Евдокимовна Лабзина - дочь надворного советника Евдокима Яковлевича Яковлева, во втором браке замужем за А.Ф.Лабзиным. основателем масонской ложи и вице-президентом Академии художеств. В своих воспоминаниях она откровенно и бесхитростно описывает картину деревенского быта небогатой средней дворянской семьи, обрисовывает свою внутреннюю жизнь, останавливаясь преимущественно на изложении своих и чужих рассуждений. В книге приведены также выдержки из дневника А.Е.Лабзиной 1818 года. С бытовой точки зрения ее воспоминания ценны как памятник давно минувшей эпохи, как материал для истории русской культуры середины XVIII века.
Граф Геннинг Фридрих фон-Бассевич (1680–1749) в продолжении целого ряда лет имел большое влияние на политические дела Севера, что давало ему возможность изобразить их в надлежащем свете и сообщить ключ к объяснению придворных тайн.Записки Бассевича вводят нас в самую середину Северной войны, когда Карл XII бездействовал в Бендерах, а полководцы его терпели поражения от русских. Перевес России был уже явный, но вместо решительных событий наступила неопределенная пора дипломатических сближений. Записки Бассевича именно тем преимущественно и важны, что излагают перед нами эту хитрую сеть договоров и сделок, которая разостлана была для уловления Петра Великого.Издание 1866 года, приведено к современной орфографии.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Уолши переехали в Сиэттл с другого конца страны, чтобы начать все заново. Очаровательная семья с пятью детьми тут же подружилась со всеми соседями в округе. Никто и подумать не мог, что они уехали из родного города… из-за травли всей семьи. В этот раз у них все сложится. Они будут обычными и милыми. Осторожными. Они будут держаться столько, сколько получится. Или пока один из них не спросит себя: «Готов ли я дальше притворяться ради вас?» И с этого момента все изменится навсегда…
Вот уже несколько дней один папа и одна мама задают бесконечный вопрос: что же случилось с их сыном на самом деле? Им известна официальная версия, которую они рассказывают всем, озвучивают родственникам, друзьям, журналистам… версия, в которой они сами сомневаются, но заставляют себя в нее поверить. Они пока не решаются ни о чем его спрашивать, не знают, как подойти к этой теме. Возможно, они не готовы услышать ответы. Поэтому они прислушались к советам и передали все в руки психолога, чтобы тот смог добраться до истины.
Книга – бестселлер. Семь уроков, семь мудрых советов, которые позволили главному герою поверить в то, что нет ничего невозможного, и один проводник в прекрасное будущее. Живешь ли ты так, словно твоя жизнь бесконечна? Или осознаешь, что каждый день уже не вернуть? Эта книга для тех, кто имеет смелость и стремление достичь чего-то большего в жизни, осуществить свою настоящую большую мечту. Трогательная история Ёске и Харуки подарит знание – у тебя есть все, чтобы стать кем угодно. У нас только одна гарантия в этой жизни, что все мы умрем, остальное – в наших руках.