Зигги Стардаст и я - [83]

Шрифт
Интервал

– Твой голос, – говорит он. – Стал такой глубокий…

– Ага. Как у Тора.

– Становишься мужчиной. Ты уже в большей степени мужчина, чем они когда-нибудь будут, – добавляет дедушка, махнув рукой в сторону озера.

Снимаю футболку, пытаюсь стереть с лица дождь, слезы и боль.

– Я прошу прощения за все, хотя об этом даже говорить бессмысленно. Слова, понимаете, они такие…

– Мой Зигги!

Открываю рот, пытаюсь произнести имя Уэба. И не могу. Он стоит в дверях, с прежней улыбкой в ямочках. Почти прежней. Левая сторона лица – калейдоскоп синего, фиолетового, зеленого и желтого, как неоконченная акварель. И волосы обрезаны клочками, неровные, едва доходящие до плеч. Изорванные, как мои мертвые Зигги.

– О… нет! Уэб!..

– Ха, ты бы на этого белого урода посмотрел!

– Я буду в соседней комнате, – говорит дедушка, опуская за собой матерчатую занавеску.

– Прости, Уэб… мне так жаль… Я… – И, не думая ни секунды, целую его.

И целую.

И целую его.

По губам пробегает разряд. Слабый, почти незаметный.

– Эй, – говорит он. – Все нормально. Все будет нормально…

– Нет, не будет! Это моя вина. Мне не следовало…

– Иди сюда, – тянет меня в комнату.

– Я все исправлю, – бормочу я. – Ему это с рук не сойдет. Я обещаю, что…

– Эй, да нет же! Перестань. Посмотри на меня. – Уэб приподнимает мой подбородок. – Не ходи туда больше, слышишь? Мы сами о них позаботимся. Поверь. Они больше никогда нас не побеспокоят, слышишь? Не делай глупостей.

Наши лица зависают друг перед другом, точно отражения в зеркале. Только он – отражение того, что у меня внутри.

– Давай не будем разговаривать, – прошу я. – Мне просто хочется побыть здесь. С тобой.

Он кивает, но не улыбается.

Опускаю на пол рюкзак и ложусь на кровать рядом с ним.

– Джонатан?

– Да?

– Я возвращаюсь домой.

Приподнимаю голову.

– Сегодня?

– Уезжаем утром. Рано. Я все это время ждал, понимаешь, надеялся, что ты…

– О… Прости, я не мог прийти раньше. Я…

– Все нормально. Я понимаю…

Притираюсь к его груди, чтобы стать тем самым значком, прикрепиться навсегда.

– Как бы я хотел приехать к тебе!

– И я, – отвечает он. – Может, когда-нибудь…

– Да. Когда-нибудь. Может быть…

Целует меня в макушку.

– Ну, всегда ведь остается Луна… – шепчет.

– Да…

Мы крепко обнимаем друг друга. И я снова в безопасности. Мое силовое поле.

Я растворяюсь в воде, льющейся с потолка, в черной дыре, ведущей в иновремя.

Когда-нибудь, думаю я. Может быть…

Вдыхаю запах свежесрезанных эвкалиптовых листьев и луговых трав. Мое дыхание замедляется в такт его.

Закрываю глаза, уплываю…

Ресницы трепещут и распахиваются. Навстречу жаре, жженым травам, моей щеке, склеившейся с его.

Слышу тихое похрапывание дедушки в другой комнате. И ветерок, шепчущий в окне. Не знаю, сколько прошло времени. Возможно, не одно десятилетие. Ощущение, что не меньше. Словно мы приклеены друг к другу не одну жизнь. Грудь Уэба вздымается и опадает вместе с размеренными вдохами и выдохами. Тихий покой, который мы наконец делим на двоих.

Не хочу уходить из этого мига. Хочу закупорить его в банку или сфотографировать на «полароид» и сделать татуировку на лице, чтобы всегда видеть его…

Но надо идти.

Уэб не просыпается. Я не должен будить его, иначе он меня не отпустит, особенно если поймет, куда я собрался…

Поэтому нежно целую его губы и выскальзываю из его рук.

55

Осторожно спускаюсь по скрипучим ступенькам и седлаю Стингреймобиль. Дождь кончился. Тучи укатились прочь. Почти полная луна сияет, словно маяк, ведя меня вперед. С каждой прокруткой педалей желудок сжимается все сильнее. Боже мой, даже велосипед сопротивляется. Никогда не думал, что снова отправлюсь туда. Никогда.

Мир затих. Даже цикады. Земля затаила дыхание вместе со мной.

Может, я не до конца все продумал. Может, его не окажется дома. Может, он вышибет из меня дух прежде, чем я успею открыть рот. Или что похуже. Может… Да, я определенно не продумал все. И плевать. Я не отступлюсь. Теперь только одно имеет значение.

Трейлер светит глазами в темноте, словно отбрасывая меня назад. Тень проходит по занавескам, пронзая холодком позвоночник. Гремит музыка. Кажется, Led Zeppelin. А может, Steppenwolf, не знаю. Останавливаюсь перед последним поворотом. Нервы горят огнем, но на сей раз иначе, не превращая меня в дерганую развалину. Фокусируя. Никогда в жизни не был настолько свирепо сосредоточенным. Я готов.

Стингреймобиль въезжает в тень. Хэл поет. Если это можно так назвать. Как по мне, квакает жабой. Определенно, Steppenwolf. Поднимаю глаза. Луна сегодня яркая, как никогда, со странными радужными переливами, словно можно заглянуть сквозь нее и увидеть другую сторону. Закрываю глаза, делаю глубокий вдох, иду к трейлеру.

Теперь теней на занавесках две. Да, на это я не рассчитывал… визгливый смешок Хизер протыкает стенки трейлера. Ну вот. Лучше не придумаешь… Чую запашок травки. И благовоний – тех, с древесной ноткой, которые обычно зажигает папа. Занавеска у кровати чуть отдернута в сторону, и мне впервые удается заглянуть внутрь.

Хизер дергается под музыку – волосы всклочены, забраны в конский хвост, больше напоминающий крысиное гнездо. На ней розовые шортики и обрезанная футболка с Деннисом-мучителем. Хэл без рубашки валяется на кровати в красных спортивных трусах и вечной красной кепке, листая «Плейбой», затягиваясь косячком.


Рекомендуем почитать
Горький-политик

В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.


Школа штурмующих небо

Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.


В доме на холме. Храните тайны у всех на виду

Уолши переехали в Сиэттл с другого конца страны, чтобы начать все заново. Очаровательная семья с пятью детьми тут же подружилась со всеми соседями в округе. Никто и подумать не мог, что они уехали из родного города… из-за травли всей семьи. В этот раз у них все сложится. Они будут обычными и милыми. Осторожными. Они будут держаться столько, сколько получится. Или пока один из них не спросит себя: «Готов ли я дальше притворяться ради вас?» И с этого момента все изменится навсегда…


Невидимка

Вот уже несколько дней один папа и одна мама задают бесконечный вопрос: что же случилось с их сыном на самом деле? Им известна официальная версия, которую они рассказывают всем, озвучивают родственникам, друзьям, журналистам… версия, в которой они сами сомневаются, но заставляют себя в нее поверить. Они пока не решаются ни о чем его спрашивать, не знают, как подойти к этой теме. Возможно, они не готовы услышать ответы. Поэтому они прислушались к советам и передали все в руки психолога, чтобы тот смог добраться до истины.


Благодаря встрече с тобой. Семь свиданий, которые изменили мою жизнь

Книга – бестселлер. Семь уроков, семь мудрых советов, которые позволили главному герою поверить в то, что нет ничего невозможного, и один проводник в прекрасное будущее. Живешь ли ты так, словно твоя жизнь бесконечна? Или осознаешь, что каждый день уже не вернуть? Эта книга для тех, кто имеет смелость и стремление достичь чего-то большего в жизни, осуществить свою настоящую большую мечту. Трогательная история Ёске и Харуки подарит знание – у тебя есть все, чтобы стать кем угодно. У нас только одна гарантия в этой жизни, что все мы умрем, остальное – в наших руках.