Зигги Стардаст и я - [85]
– Да, э-э, слушай… ты очень сильно избил его.
– Я знаю, – говорит он, убирая голову из проема.
– А кто ж тогда избил тебя?
– Да какая хрен разница? – Проходит мимо, задев меня всем телом, откупоривает две бутылки пива. – Пей давай.
Пью. Вкус, как и в тот раз, будто у теплой мочи. Едва сдерживаю рвотный позыв.
– Расскажи, что случилось… я хочу знать…
– Зачем?
– Потому что… я…
– А, любишь кровавые подробности? Чуточку фрик, как и я?
– Просто расскажи, – прошу и отпиваю еще глоток.
– Ну, я схватил этого индейца за волосы, вот так… – Делает молниеносный выпад и так быстро запрокидывает мою голову, что кажется, он вывихнул мне шею. – Да кончай скулить, это не больно… Ты же за этим ко мне пришел, верно? Я знаю, тебе нравятся такие дерьмовые игры. – Пихает меня на кровать. – Швырнул его на землю, и он стал вопить. Нести какой-то индейский бред. И я врезал ему по челюсти – БАМ! – Хэл с силой ударяет кулаком в ладонь, я вздрагиваю. – Он давай снова вопить. Ну что, хочешь знать, что я сделал? – Наклоняется ко мне, почти к самому лицу. Изо рта несет тухлым тунцом. У меня сжимается желудок. – Я схватил его за эти девчачьи волосенки, приставил к горлу ножик Джо… помнишь, какой у Джо ножик? – И дальше шепчет мне на ухо: – «Не шевелись, мать твою», – сказал я. «Я сделаю из тебя настоящего мужчину». И давай срезать волосенки под ноль…
Он скользит холодной липкой ладонью по моему лицу вверх-вниз, слезы подступают, но стараюсь не дать им вырваться наружу. Смотрю прямо в глаза. Я не сдамся.
– И, ГОСПОДИ БОЖЕ ТЫ МОЙ! – восклицает он, вскакивая. – Ты бы видел его рожу, Джонатан! Такой жалкий… – Смеется. – Иисусе, как он был жалок! И тогда я плюнул ему в лицо. Как будто это была моя мишень, в самое яблочко, понимаешь? И тогда…
– Он вышиб из тебя дерьмо? – шепотом перебиваю я.
– Что ты сказал? – Он резко наклоняется, хватая меня рукой за щеки. – Что ты сейчас сказал, мальчишка?!
– Ничего. Я не… я имел в виду… разве ты не испугался?
– Чего?
– Они же ничего тебе не сделали…
– А им и не нужно НИЧЕГО делать, парень! Им вообще БЫТЬ здесь не следовало, ПОНЯЛ? – брызжет слюной. Его лицо становится таким же багровым, как налитой кровью глаз. – Да что ты там все время шаришь-то, а? А?!
Он заваливается на постель, пришпиливая меня спиной к стене. Рюкзак оказывается зажат между нами, магнитофон врезается мне прямо в мошонку. Резкая боль пронзает меня, но не подаю вида. Если сунется на миллиметр ближе – все поймет. Почувствует в рюкзаке магнитофон, и тогда всему конец.
– Я знаю, что вы дружки-приятели, – шепчет он. – Я видел той ночью… как вы целовались…
– Я… я не… я…
– «Не» там или «да», а вот что запомни, парень. Не смей тусоваться с этими индейцами, понял? Ты меня понял?!
– Они… расскажут копам…
Хэл картинно ахает, прикрывая ладонью рот.
– Копам?! О нет! Копам? О-о-о-о не-е-е-ет! Как мне страшно! – хохочет, отвешивает мне оплеуху, задевая висок. – Дурила ты! Копы не станут ничего делать. У них есть свои квоты по посадке краснокожих в каталажку. Я все время пытался тебе об этом рассказать, тупица. Держись подальше от индейцев, иначе загремишь вместе с ними. Я просто пытаюсь помочь… Мы храним секреты друг друга. Помнишь? – Придвигается, еще сильнее впечатывая магнитофон в мой пах. По щеке непроизвольно скатывается слеза. – О-о! Ты не бойся. Я буду тебя защищать. Буду вышибать дерьмо из этих индейцев, пока они не уберутся отсюда навсегда, как миленькие. Слышишь меня?
– Да… – хватаюсь за живот. – Кажется, мне плохо.
– Да не будь ты таким неженкой…
– Меня сейчас стошнит.
Он отстраняется.
– Ты серьезно, что ли?
– Да, похоже, пиво или съел что-то… Я не…
– Ну, иди тогда во двор. – Вскакивает, толкает меня к двери. – Мне здесь этого дерьма не надо.
– Я в кусты отойду. Мне слишком стыдно.
– Давай, я здесь подожду.
Бегу.
Так, хорошо, хорошо-хорошо… Меня уже не видно. Вскакиваю на Стингреймобиль и жму педали с такой силой, словно от этого зависит моя жизнь. Где он? Вот. Мой магнитофон. Все еще записывает. Привет. Тестовая запись. Мое имя – Джонатан Коллинз. Мне семнадцать лет. Сегодня… какое-то июля 1973 года. И у меня все хорошо. Ха, у меня не просто все хорошо! Я…
Я…
Я – ЭТО Я…
– О, какие люди! Привет, Джонатан! Сто лет тебя не видел, сынок!
– Привет, Честер.
Он перестает полировать бокал, одетый, как всегда, в наглаженную белую рубашку и черные брюки. Мурлычет Кэрол Кинг. Альма сидит все за тем же столом, уйдя мыслями в никуда, обвившись вокруг бутылки. У дальнего конца стойки милуется парочка, еще какой-то парень в армейской куртке играет сам с собой в бильярд, в темноте не видно кто, – но точно не дядя Расселл. И не папа. Ффух.
Такое ощущение, что здешняя жизнь словно встала на паузу, в то время как моя, трахбахтарарах, ВРЕЗАЛА СО ВСЕЙ ДУРИ ПО КЛАВИШЕ ПЕРЕМОТКИ.
– У тебя все нормально, сынок? – спрашивает Честер.
– Привет, малыш! – окликает Альма, бросаясь ко мне. – Что, черт возьми, с тобой стряслось?!
Наверное, вид у меня еще тот.
Так и есть. Ловлю собственное отражение в зеркале за стойкой. Боже мой, вот это да! Сам себя не узнаю. Помимо целого вороха листьев, прутиков и бог-знает-чего-еще в стоящих дыбом волосах и потеков грязи на лице… глаза. В них стало больше жизни. Они теперь ясные. Будто я расстегнул и сбросил защитный, продезинфицированный насквозь сияющий скафандр, а под ним обнаружился косматый дикий хаос меня настоящего. Наконец-то свободного.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Уолши переехали в Сиэттл с другого конца страны, чтобы начать все заново. Очаровательная семья с пятью детьми тут же подружилась со всеми соседями в округе. Никто и подумать не мог, что они уехали из родного города… из-за травли всей семьи. В этот раз у них все сложится. Они будут обычными и милыми. Осторожными. Они будут держаться столько, сколько получится. Или пока один из них не спросит себя: «Готов ли я дальше притворяться ради вас?» И с этого момента все изменится навсегда…
Вот уже несколько дней один папа и одна мама задают бесконечный вопрос: что же случилось с их сыном на самом деле? Им известна официальная версия, которую они рассказывают всем, озвучивают родственникам, друзьям, журналистам… версия, в которой они сами сомневаются, но заставляют себя в нее поверить. Они пока не решаются ни о чем его спрашивать, не знают, как подойти к этой теме. Возможно, они не готовы услышать ответы. Поэтому они прислушались к советам и передали все в руки психолога, чтобы тот смог добраться до истины.
Книга – бестселлер. Семь уроков, семь мудрых советов, которые позволили главному герою поверить в то, что нет ничего невозможного, и один проводник в прекрасное будущее. Живешь ли ты так, словно твоя жизнь бесконечна? Или осознаешь, что каждый день уже не вернуть? Эта книга для тех, кто имеет смелость и стремление достичь чего-то большего в жизни, осуществить свою настоящую большую мечту. Трогательная история Ёске и Харуки подарит знание – у тебя есть все, чтобы стать кем угодно. У нас только одна гарантия в этой жизни, что все мы умрем, остальное – в наших руках.