Зигги Стардаст и я - [86]
– Все нормально. Правда, честное слово.
– Ты что, сбежал из дома? Старик тебя обидел? Где он? – спрашивает Честер, его лицо собирается морщинами, мгновенно превращаясь в образ Крестного Отца. Росточку в нем всего-то полтора метра с кепкой, но не хотел бы я попасться ему под горячую руку.
– Нет-нет, я не знаю, где он. Думал, к этому часу он уже будет здесь… Слушай, помнишь, ты говорил, что смог бы меня выручить? Если понадобится?
– Конечно. В любой момент. Что тебе нужно?
– Ты говорил, что твой брат – полицейский. Хороший коп.
– Лучший в Сент-Луисе.
– Хорошо. Ручка есть?
Протягивает мне ручку. Я вынимаю кассету из магнитофона.
– Какое сегодня число?
Мы оба поворачиваемся к рекламному календарю пива Bud, висящему за стойкой. Девица на нем замотана в американский флаг и держит в разведенных в стороны руках две бутылки.
Пишу на ярлыке кассеты:
«ПРИЗНАНИЕ ХЭЛА ЛУМИСА. 13 ИЮЛЯ 1973 ГОДА».
– Ты можешь сделать так, чтобы твой брат точно это получил?
– Хэл Лумис? Это тот никчемный сукин сын, что живет на озере?
– Да.
– Не водился бы ты с такими подонками, Джонатан.
– Пожалуйста, просто позаботься, чтобы он получил эту запись. И побудь с ним рядом, пока будет слушать. Ты поймешь, зачем, поверь. И тогда станет ясно, что надо делать. Так ты сможешь мне помочь.
Он поднимает голову, наши взгляды встречаются. Глаза у него голубые, но выражение нечитаемо: не понимаю, действительно он выполнит просьбу или думает, что я сумасшедший. Честер прижимает кассету к груди.
– Я буду защищать ее ценой жизни.
– Спасибо.
– Рад, что могу, наконец, тебе помочь.
– Да. Я тоже…
– Пойду-ка я прямо сейчас позвоню брату, – говорит он. – Чем бы он ни был занят… ну, поверь, сынок, мы об этом позаботимся.
– Когда папа придет, скажите ему, что заеду позже, – добавляю я, направляясь к двери, и сталкиваюсь с парнем, который играл в бильярд.
– Ой, прошу прощения, приятель… Скотти? Скотт, в смысле? Извини, я…
– Привет, Джонни… – Он неловко вертит в руках кий, сдувает с глаз челку.
– Я думал, ты в лагере…
– Был. Меня выперли.
– О… Ну, ладно… мне пора…
– Как я понял, бейсбольная бита предназначена не для того, чтобы бить окна или еще что… – хмыкает и опускает глаза, откашливается. Футболка с изображением группы Aerosmith сидит на нем слишком плотно.
– Ну, пока, что ли… – Начинаю обходить его, но он заступает дорогу, не выпуская кий из рук.
– Погоди… как лето проводишь? – спрашивает он.
– М-м. Э-э… Ну…
– Черт, да ты уже с меня ростом! Странно как, – говорит Скотт, продолжая перебирать руками по кию.
– Да.
– И голос другой. Да и выглядишь как-то не так. С ума спятить! Прям не знаю… – Смеется.
– А… Верно. – Машинально начинаю было начесывать волосы на лоб, но обрываю себя и смотрю на него в упор. – Я… я теперь не такой…
– Круто…
Что-то изменилось. Не могу даже объяснить. Словно в мраморе этой мышечной массы появилась пара трещин, щербин на безупречном фасаде. Из глаз пропало яростное желание вышибить дух из «задохлика». Нет, они тоже стали другими. Печальными. Может, такими и были всегда.
– Мне надо идти…
– Эй, послушай! Знаешь… все эти засранцы еще в лагере… – Он возит носком «пумы» по линолеуму. – Это глупо, я знаю, но я подумал… может, если захочешь вместе потусить…
– Ты не должен прятаться, – говорю я.
– Что?
Смотрю ему в глаза и вижу того одинокого мальчишку, каким был когда-то и я, парящего в безмолвном космосе.
– Я сказал, что я теперь не такой, Скотти. Я счастлив.
Он не шевелится. Потом лицо медленно расплывается в улыбке – словно кто-то тянет уголки рта в разные стороны. Мне знаком этот взгляд.
– На самом деле, – добавляю, – не думаю, что останусь здесь на все лето. Увидимся в школе.
– Ладно, хорошо…
Он возвращается к бильярдному столу, я прохожу мимо.
Не скажу наверняка, но кажется, я только что подрос еще на пару сантиметров.
О, как же мне нравится этот новый я!
На часах 22:37. Папин «Кадиллак» поблескивает на дорожке в лунном свете. Мой желудок дергается вместе со Стингреймобилем. Да ладно тебе, малыш, мы это сделали. Осталось только одно…
Подъезжая ближе, слышу, как звонит телефон.
И звонит. И звонит.
Жду в темноте, пока он ответит, чтобы метнуться вверх по лестнице… Нет. Больше никаких пряток. Ты должен встретиться с ним лицом к лицу. Другого времени нет.
Дррррыннннь… Дррррыннннь… Тишина.
Бросаю велосипед на веранде и просовываю голову в москитную дверь.
На диване никого. Телевизор все еще включен: новости «Уотергейта». Вхожу и выключаю.
– Пап?..
Нет ответа.
Дррррыннннь!!! ДА ЧТОБ ТЕБЯ.
Кричу в сторону второго этажа:
– Папа? – Ответа по-прежнему нет. – Пап, это я. Слушай! Я сожалею о том, что наговорил. Я разозлился и… – Пробираюсь в комнату, зыркая во все стороны. – Пап?.. – Там, где я оставил его корчиться и кашлять на полу, его больше нет. Конфетти мертвых Зигги по-прежнему устилает пол. – Папа, ну хватит, брось эти игры, я же сказал, что извиняюсь…
Ничего. На цыпочках прохожу по коридору, включаю свет в спальне. Заглядываю внутрь. Ни следа. Нигде никаких признаков жизни.
Телефон продолжает звонить.
Бегу вниз. Два стула в столовой лежат на полу, опрокинутые. Ох! А я и не заметил их, когда входил.
Беру трубку.
Вторая книга мемуаров академика И. М. Майского — советского государственного деятеля, занимавшего ряд дипломатических постов в предвоенные и военные годы, в том числе — представителя СССР в Лондонском комитете по невмешательству в испанские дела, посла СССР в Англии, участвовавшего в конференциях союзников в годы войны, а в послевоенные годы ставшего заместителем народного комиссара иностранных дел, посвящена одному из самых драматических периодов в истории СССР и всей Европы — периоду подготовки второй мировой войны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Во время Крымской войны (1854-1856 гг.) Николай I назначил А. С. Меншикова главнокомандующим над военными сухопутными и морскими силами в Крыму. Неудачи на Альме, под Балаклавой, Инкерманом и Севастополем заставили Николая I усомниться в полководческих талантах своего главнокомандующего, и в феврале 1855 года Меншикова освобождают от всех должностей с оставлением в звании генерал-адъютанта и члена Государственного совета, а в апреле 1856-го его окончательно отправляют в отставку. Умер А. С. Меншиков 19 апреля 1869 года на 73-м году жизни.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Анна Евдокимовна Лабзина - дочь надворного советника Евдокима Яковлевича Яковлева, во втором браке замужем за А.Ф.Лабзиным. основателем масонской ложи и вице-президентом Академии художеств. В своих воспоминаниях она откровенно и бесхитростно описывает картину деревенского быта небогатой средней дворянской семьи, обрисовывает свою внутреннюю жизнь, останавливаясь преимущественно на изложении своих и чужих рассуждений. В книге приведены также выдержки из дневника А.Е.Лабзиной 1818 года. С бытовой точки зрения ее воспоминания ценны как памятник давно минувшей эпохи, как материал для истории русской культуры середины XVIII века.
Граф Геннинг Фридрих фон-Бассевич (1680–1749) в продолжении целого ряда лет имел большое влияние на политические дела Севера, что давало ему возможность изобразить их в надлежащем свете и сообщить ключ к объяснению придворных тайн.Записки Бассевича вводят нас в самую середину Северной войны, когда Карл XII бездействовал в Бендерах, а полководцы его терпели поражения от русских. Перевес России был уже явный, но вместо решительных событий наступила неопределенная пора дипломатических сближений. Записки Бассевича именно тем преимущественно и важны, что излагают перед нами эту хитрую сеть договоров и сделок, которая разостлана была для уловления Петра Великого.Издание 1866 года, приведено к современной орфографии.
Уолши переехали в Сиэттл с другого конца страны, чтобы начать все заново. Очаровательная семья с пятью детьми тут же подружилась со всеми соседями в округе. Никто и подумать не мог, что они уехали из родного города… из-за травли всей семьи. В этот раз у них все сложится. Они будут обычными и милыми. Осторожными. Они будут держаться столько, сколько получится. Или пока один из них не спросит себя: «Готов ли я дальше притворяться ради вас?» И с этого момента все изменится навсегда…
Вот уже несколько дней один папа и одна мама задают бесконечный вопрос: что же случилось с их сыном на самом деле? Им известна официальная версия, которую они рассказывают всем, озвучивают родственникам, друзьям, журналистам… версия, в которой они сами сомневаются, но заставляют себя в нее поверить. Они пока не решаются ни о чем его спрашивать, не знают, как подойти к этой теме. Возможно, они не готовы услышать ответы. Поэтому они прислушались к советам и передали все в руки психолога, чтобы тот смог добраться до истины.
Книга – бестселлер. Семь уроков, семь мудрых советов, которые позволили главному герою поверить в то, что нет ничего невозможного, и один проводник в прекрасное будущее. Живешь ли ты так, словно твоя жизнь бесконечна? Или осознаешь, что каждый день уже не вернуть? Эта книга для тех, кто имеет смелость и стремление достичь чего-то большего в жизни, осуществить свою настоящую большую мечту. Трогательная история Ёске и Харуки подарит знание – у тебя есть все, чтобы стать кем угодно. У нас только одна гарантия в этой жизни, что все мы умрем, остальное – в наших руках.