Зигги Стардаст и я - [74]

Шрифт
Интервал

Подхожу к дверному проему. Деревянные половицы скрипят под моими шагами. Ох, настоящая сцена из фильма ужасов. Высовываю голову из-за полотнища, заменяющего дверь.

– Доброе утро…

Никого нет.

Как странно быть одному в чужом доме. Словно ты – настоящий космический захватчик. Скрипя при каждом шаге, иду к москитной двери. Вставленная в рамку моментальная фотография на каминной полке блестит на свету. Раньше я ее не замечал. Уэб. Стоит между двумя пожилыми мужчинами, все трое – в белых майках и голубых джинсах. Белая деревянная церковь в отдалении, на склоне горы. Внизу подпись: «ДОМ». Уэб выглядит насупленным, даже разгневанным. Как тогда, когда мы впервые встретились. Призрак его собственной истории, сказала бы Старла.

Приглушенный смех нарушает мой транс. Бросаю взгляд во двор сквозь москитную дверь.

Уэб сидит неподвижно, уставившись в маленький костерок, в моей футболке! На нем она смотрится смешно, потому что короткие рукава едва прикрывают плечи, а низ заканчивается чуть выше талии. Вот глупыш! И все равно… К его родственникам присоединилась еще одна семейная пара, и все сидят кружком у костра, прихлебывая что-то из исходящих паром кружек.

Когда открываю дверь, все смотрят на меня. О боже. Машу рукой и спускаюсь по лестнице, будто только что завоевал премию «Мистер Инопланетянин». Да, я такой: вломился в их дом прошлой ночью, затопил его годовым запасом слез, потом скрылся в комнате младшенького, СПАЛ ГОЛЫМ С ИХ МЛАДШЕНЬКИМ! Они знают? Слышали? Уэб говорил, что их и ураганом не разбудишь, но не знаю, не знаю… Зигги, помилуй. Мне некуда бежать, иначе я бы точно сбежал.

Уэб похлопывает по бревну рядом. Костер потрескивает: больше никаких звуков не слышно.

– Доброе утро, – шепчет мне на ухо.

Мы смотрим друг другу в глаза, совершаем краткое плавание по мысленным поцелуям, и я поворачиваюсь к костру. Легкий утренний бриз означает только одно: будет жарко, как в преисподней, слишком жарко, чтобы дышать.

Кстати, об этом: кажется, никто не дышал и не двигался с тех пор, как я сел на бревно.

– Кофе? – спрашивает дедушка Уэба. У него на руке толстая кожаная перчатка, и он наливает напиток из кубинской кофеварки, кипящей над костром.

– Спасибо, – говорю я и делаю глоток.

– Джонатан, у тебя все нормально?

– Да. Я не хотел… извините за вчерашнее… Иногда Уэб – единственный, с кем я могу поговорить…

– Мы просто хотим, чтобы тебе ничего не грозило, – кивает он.

– Мне и не грозит. – Поворачиваюсь к Уэбу, который улыбается: зеркальное отражение фотографии на каминной полке. Надеюсь, во имя Зигги на Кресте, таким он останется навсегда.

– Ладно, тогда оставайтесь тут, парни, – добавляет дедушка, поднимаясь и собирая вещи. Остальные следуют его примеру.

– Что? Нет! На самом деле это мне надо идти. Я пойду

– Нет. Ты остаешься здесь. – Он наполовину поднялся по лестнице и обернулся. – Ах да, если снова остаешься на ночь, то спишь в большой комнате. Все понял?

Уэб хмыкает. Мое лицо вспыхивает и, наверное, цветом сравнивается с костром.

– Да, сэр, – отвечаю я.

Все уходят.

Я толкаю Уэба в плечо.

– Ты же говорил, они спят так, что и ураганом не разбудишь! О господи!

– Он просто дразнится. Никто ничего не слышал.

– Почему они ушли?

Его взгляд снова превращает мой мозг в кисель, мгновенно переношусь в прошлую ночь, под полог из звезд… но когда присматриваюсь внимательнее, вижу: что-то изменилось – глаза ничего не скрывают.

– Что-то не так? – спрашиваю.

– У меня новости, – говорит Уэб, глядя под ноги и елозя ими по камням. – Помнишь того копа, которого я избил?

– Он, что…

– Нет. Живой… в смысле, я догадываюсь, что довольно сильно намял ему бока… но… В общем, мы узнали, что на прошлой неделе его арестовали. То ли за домашнее рукоприкладство, то ли еще за что. Короче, как я понимаю, он на какое-то время сел в тюрьму… Поэтому мне теперь снова безопасно, понимаешь…

– О. Ну это… хорошая же новость, верно?

Лишь пожимает плечами, качает головой, подбивает в костер камешек.

– Тогда почему ты такой?.. А… точно…

– Вот ведь забавно. – Он отклоняется назад, подставляя лицо солнцу. – С тех пор как попал сюда, я мог думать только об этом дне – когда наконец смогу поехать домой. А теперь, когда этот день настал… в смысле, я хочу вернуться, я скучаю – много по чему, но… ну ты понимаешь…

– Да…

Уэб потихоньку двигает босую ступню по песку и накрывает ею мою. Может, пламя костра сплавит их вместе, чтобы у нас не оставалось выбора, кроме как быть связанными до конца жизни. Может быть.

Долго сидим в молчании. Солнце начинает посверкивать сквозь кроны дубов за нашими спинами.

– Я рад, что ты можешь вернуться домой, – говорю я.

Он сжимает мою руку.

– Ты должен приехать. В любое время. Пожить у нас столько, сколько захочешь. Даже остаться навсегда.

– Навсегда, правда?

– О, приятель, тебе понравится! Мы не так уж богаты, но то, что есть, – это что-то. И у тебя не будет иного выбора, кроме как спать со мной в одной постели, потому у нас в доме и комнат-то нет… – Подмигивает.

– Да ну?

– Ну да… Слушай, может, мы могли бы открыть собственный бизнес и торговать мороженым…

– И продавать только «пушапы» и «бомбочки»…


Рекомендуем почитать
В.Грабин и мастера пушечного дела

Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.


«Еврейское слово»: колонки

Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.


Градостроители

"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.


Воспоминание об эвакуации во время Второй мировой войны

В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.


Старорежимный чиновник. Из личных воспоминаний от школы до эмиграции. 1874-1920 гг.

Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.


Фернандель. Мастера зарубежного киноискусства

Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.


В доме на холме. Храните тайны у всех на виду

Уолши переехали в Сиэттл с другого конца страны, чтобы начать все заново. Очаровательная семья с пятью детьми тут же подружилась со всеми соседями в округе. Никто и подумать не мог, что они уехали из родного города… из-за травли всей семьи. В этот раз у них все сложится. Они будут обычными и милыми. Осторожными. Они будут держаться столько, сколько получится. Или пока один из них не спросит себя: «Готов ли я дальше притворяться ради вас?» И с этого момента все изменится навсегда…


Невидимка

Вот уже несколько дней один папа и одна мама задают бесконечный вопрос: что же случилось с их сыном на самом деле? Им известна официальная версия, которую они рассказывают всем, озвучивают родственникам, друзьям, журналистам… версия, в которой они сами сомневаются, но заставляют себя в нее поверить. Они пока не решаются ни о чем его спрашивать, не знают, как подойти к этой теме. Возможно, они не готовы услышать ответы. Поэтому они прислушались к советам и передали все в руки психолога, чтобы тот смог добраться до истины.


Благодаря встрече с тобой. Семь свиданий, которые изменили мою жизнь

Книга – бестселлер. Семь уроков, семь мудрых советов, которые позволили главному герою поверить в то, что нет ничего невозможного, и один проводник в прекрасное будущее. Живешь ли ты так, словно твоя жизнь бесконечна? Или осознаешь, что каждый день уже не вернуть? Эта книга для тех, кто имеет смелость и стремление достичь чего-то большего в жизни, осуществить свою настоящую большую мечту. Трогательная история Ёске и Харуки подарит знание – у тебя есть все, чтобы стать кем угодно. У нас только одна гарантия в этой жизни, что все мы умрем, остальное – в наших руках.