Жуки в муравейнике. Братья Стругацкие - [20]

Пролог сразу же преподносит нам много вопросов. Начиная с того, зачем авторы вообще решили включить его в книгу (ведь они провозгласили принцип отказа от разъяснений), до обдумывания странных неоднозначных с художественной точки зрения двусмысленностей, вроде «Анка сосредоточенно сосала палец.» Я бы предпочел чтобы «отказ от объяснений» распространился бы и на удаление пролога (так, кстати, и поступили в сценарии обоих фильмов поставленных по этой повести) или на замену его чем-то более связанным с основным сюжетом, но, увы, свой принцип Стругацкие применяют со странной избирательностью, предпочитая вместо этого углубиться во что-то совершенно далекое от главных идей произведения, например в собирание и дегустацию земляники. Это же относится и к эпилогу.

В одном из своих поздних интервью Борис Стругацкий упомянул о том, что изначально повесть планировалось написать как «веселый, чисто приключенческий, мушкетерский большой рассказ». В четвертой главе мы, кстати, видим тому робкие подтверждения. Хотя в книге и имеется весьма последовательный и стройный сюжет (для Стругацких это большая редкость), читать «Трудно быть богом» мне все же тяжело. Совсем не укладывается в голове та слава, которую снискала повесть и те предложения, которые я читаю в каждой новой странице. Авторы словно специально запредельно утрируют зловонность атмосферы, в которой происходит действие.

Давайте я попробую обрисовать вам этот мир, используя исключительно цитаты самих же Стругацких. «Вонючие улочки» с запахом «неживой ржавчины», погруженные в «зловонные лужи», где люди ходят «босые, в рваных ночных рубашках», «с заплывшими глазами» и со «зловонным насморком», «пропитанные неусвоенным алкоголем», «рыгают от скверного пива», они не говорят, а «рявкают» или «истерически визжат», они «брызгают слюнями» и «сплевывают на стол» за которым едят, они «основательно измазаны в грязи», шагают через «воняющие душной кислятиной» «кучи отбросов» через «трупы собак и зловонные лужи, кишащие белыми червями». Здесь все вокруг «скрипучее» и «чернеет от смрада», «заляпано наслоениями копоти» на улицах «кидаются грязью» и бегают «полуголые девки» «в прожженных лохмотьях», «солдаты с разбитыми мордами» с «тупыми, примитивными мозгами», «в одежде, заляпанной дрянью» либо «наблевывают на пол», «вытаскивая крючьями трупы» либо просто «ворочаются в грязных лужах». Поверьте, мне стоит огромного труда излагать подобное, но ведь это отрывки из авторского текста. Я абсолютно убежден, что даже атмосферу средневековья вполне можно было нарисовать, не опускаясь до такого запредельного уровня зловония текста. Все это очень опечаливает меня.

В «Стране багровых туч» герои страдают из-за тяги приручить ретивую планету и использовать ее ресурсы на благо человечества. В «Пути на Амальтею» потому что должны спасти друзей на спутнике Юпитера, в «Стажерах» из-за попыток разгадать тайну происхождения колец Сатурна, в «Далекой Радуге» потому что становятся жертвами катастрофы из-за попыток ученых сделать открытие, которое должно раздвинуть горизонты науки… В «Трудно быть богом» герои страдают морально и физически без какой-то конкретной, достойной этих страданий цели. Попытки Руматы трансформировать Арканар сродни попыткам КПСС распространить свое влияние, свой строй и идеологию на все государства планеты Земля, в обстоятельствах, когда население всех этих стран (причем и верхние и нижние слои общества) не имеют к этому никакого желания. Это попытка осчастливить через силу, попытка ускорить то, что на данном этапе развития общества ускорить просто невозможно. Подобно тому, как убийство Александра II с целью ускорить приближение к смене общественного строя, привела лишь к еще большему «закручиванию гаек» его сыном, подобно развалу СССР, а вместе с ней и КПСС, погрязшей спустя всего несколько десятилетий в той же самой «серости бюрократии» с которой когда-то пытались бороться ее отцы-основатели, попытки сотрудников Института Экспериментальной Истории в целом и Антона (Руматы) в частотности заведомо обречены на провал и вдумчивый читатель ощущает это с первых же глав книги. Причем, следует заметить, что авторы и сами демонстрируют нам понимание этого в конце первой и третьей глав. «Это безнадежно. Никаких сил не хватит, чтобы вырвать их из привычного круга забот и представлений.» Эту же столь очевидную мысль авторы повторяют снова в диалоге Руматы и Будаха в конце восьмой главы — «оставь нас и дай нам идти своей дорогой».

История землянина, ставшего «наблюдателем» на планете, застрявшей в эпохе средневековья, и принужденного «не вмешиваться» в происходящее, была экранизирована уже несколько раз, однако обе ленты я был вынужден смотреть, без преувеличения с огромным трудом, делая над собой усилие, чтобы досмотреть. Повесть «Трудно быть богом» настолько сюжетно странная, а атмосфера настолько сильно погружена в грязь и зловоние, что ее просто невозможно хоть как-то зрелищно воплотить на экране. Оценки критиков и зрителей (особенно последнего фильма, 2011 года) лишний раз подтверждают сказанное мной.