Жук золотой - [95]
Под шаровары с начесом я пододел армейского типа кальсоны, ноги всунул в добротные, подшитые толстой подошвой валенки, а на незаменимую в наших краях телогрейку натянул брезентовую геологическую куртку. Сейчас в каталогах спортивной одежды такие куртки проходят как анораки, с меховыми опушками по капюшону. Даже Президента страны в такой показывали по первому каналу. А в наше время были только энцефалитки. Куртки без пуговиц, капюшон обязателен. Энцефалитка надежно защищала от ветра, снега или дождя. То есть утеплился я основательно.
Мама и отчим с одобрением наблюдали за моими сборами. Ни у мамы, ни у меня самого, а у отчима – тем более, даже не возникало сомнения по поводу предстоящего лыжного перехода. А в чем, собственно говоря, дело?! Взрослый шестнадцатилетний пацан собирается принести на школьный вечер новогодний костюм! Да, на Амуре слегка запуржило. Но тут идти-то всего ничего. Каких-то километров десять – двенадцать. А, во-вторых, его же никто не гонит, сам захотел! Именно так в наши годы понималась подростковая самостоятельность. Мне до сих пор кажется, что так оно и должно быть. Очень правильно.
Я наблюдал однажды, как родители провожали в пятидневный поход по Селигеру, на байдарках, своих великовозрастных чад. Я как раз и был руководителем селигерского похода, ставшего легендарным… Пацанов пришлось учить ставить палатки и рубить дрова, девочек – не разбрасывать по всему лагерю вещи и мыть посуду за собой. И только одна девочка, Марго, умела все делать сама. Она была из семьи военного. В конце похода мои подопечные уже все делали самостоятельно. Кто же виноват, что у моих юнкоров такие родители?!
Лыжи обул сразу, как только вышел на Амур. Всунул ноги в валенках в полужесткие крепления. Были уже такие. С брезентовыми ремешками на железных зажимах. Очень, кстати, надежные крепления. В руках я нес сомбреро. Тащить еще лыжи с палками на плече никак не получилось бы. Очень скоро я понял, что отчим был прав. Сомбреро надо привязать к рюкзаку. Отталкиваться лыжными палками и одновременно нести несуразную шляпу оказалось практически невозможно.
Вы, надеюсь, заметили, как из красивой ковбойской шляпы она постепенно превратилась в несуразную.
А ветерок с низовьев лимана между тем крепчал. Порывы его рвали широкополое чудовище из моих рук. И смех, и грех!
Пришлось остановиться на минутку, чтобы снять рюкзак. Сомбреро положил на снег, прямо на дорогу. Пока выпутывался из лямок рюкзака, шляпу ветром понесло по дороге. И выкатило куда-то за торосы. Быстро снял лыжи. Проваливаясь в снегу, полез за сомбреро.
Мне кажется, что именно в тот момент я решил во что бы то ни стало донести костюм ковбоя до интерната. Главное не только принять решение, но и выполнить его. Бороться и искать, найти и не сдаваться. Я хорошо осознавал – где находятся подвиги полярников, мужество Сани Григорьева, главного героя романа Каверина, то есть где настоящие приключения. И – где шляпа американского скотовода, изготовленная умелыми руками дружка, из папье-маше. Нелепое, конечно, получалось сравнение! И тем не менее, мой дорогой читатель, тем не менее! Поэзия должна быть глуповата…
Ветер продолжал бросать в лицо пригоршни жесткой снежной крупы. Тот самый ветер, который потом сделал меня странником. И заставил идти по пустыне, по ущелью, по распадкам в долинах рек. Разве не он изменил до неузнаваемости мое лицо. Лицо, которое я вижу в зеркале по утрам.
Мне пришлось надеть капюшон энцефалитки на шапку. Из-под телогрейки я достал шарф и туго повязал его на шею, поверх одежды. Руки без варежек, путаясь в завязках шапки-ушанки, быстро зябли и превращались в руки-крюки.
Краем глаза я увидел грузовичок, который мчался по параллельной дороге в нужную мне сторону. Попутка! Я отчаянно замахал руками: «Эй! Стой! Куда ты?»
Но то ли санная дорога в том месте далеко отступала от накатанной, автомобильной, то ли снежная пелена подступавшего бурана была уже настолько плотной, что водитель меня не заметил. Машина, стреляя синими выхлопными газами, промчалась мимо. Я понял свою ошибку. Надо идти по дороге основной. Чтобы вовремя остановить попутку.
На лыжах по автомобильной дороге, оказалось, идти совсем невозможно. Она была накатана до ледяной корки. Лыжи разъезжались в разные стороны. Я несколько раз падал, больно ударяясь о замерзшие вдоль обочины колдобины.
Трудности заставляют человека искать выход. Он начинает бороться с обстоятельствами. Побеждает только тот, кто преодолевает обстоятельства. А что же, по-вашему, ложиться и замерзать?! Я достал из рюкзака веревку, которой снабдил меня Иосиф. Железным наконечником лыжной палки проковырял в полах зловредной шляпы аккуратные, казалось мне, дырочки и привязал бечевку. Теперь сомбреро тянулось за мной, скользя по ледяному насту дороги. Лыжи и палки я нес на плече, валенки почти не скользили. Брови и ресницы заиндевели от дыхания. Но радость наполняла меня. Кажется, я нашел выход! И теперь я точно знал, что обязательно дойду и приволоку вслед за собой ковбойский головной убор. Не говоря о кожаных штанах, кольте и шпорах. Тогда я еще не знал, что стремительное разрушение прекрасной шляпы уже началось.
Две повести московского прозаика Александра Куприянова «Таймери» и «О! Как ты дерзок, Автандил!», представленные в этой книге, можно, пожалуй, назвать притчевыми. При внешней простоте изложения и ясности сюжета, глубинные мотивы, управляющие персонажами, ведут к библейским, то есть по сути общечеловеческим ценностям. В повести «Таймери», впервые опубликованной в 2015 году и вызвавшей интерес у читателей, разочаровавшийся в жизни олигарх, развлечения ради отправляется со своей возлюбленной и сыном-подростком на таежную речку, где вступает в смертельное противостояние с семьей рыб-тайменей.
«Истопник» – книга необычная. Как и другие произведения Куприянова, она повествует о событиях, которые были на самом деле. Но вместе с тем ее персонажи существуют в каком-то ином, фантасмагорическом пространстве, встречаются с теми, с кем в принципе встретиться не могли. Одна из строек ГУЛАГа – Дуссе-Алиньский туннель на трассе БАМа – аллегория, метафора не состоявшейся любви, но предтеча её, ожидание любви, необходимость любви – любви, сподвигающей к жизни… С одной стороны скалы туннель копают заключенные мужского лагеря, с другой – женского.
У героини романа красивое имя — Солмарина (сокращенно — Сол), что означает «морская соль». Ей всего лишь тринадцать лет, но она единственная заботится о младшей сестренке, потому что их мать-алкоголичка не в состоянии этого делать. Сол убила своего отчима. Сознательно и жестоко. А потом они с сестрой сбежали, чтобы начать новую жизнь… в лесу. Роман шотландского писателя посвящен актуальной теме — семейному насилию над детьми. Иногда, когда жизнь ребенка становится похожей на кромешный ад, его сердце может превратиться в кусок льда.
Книга Р.А. Курбангалеевой и Н.А. Хрусталевой «Истории из жизни петербургских гидов / Правдивые и не очень» посвящена проблемам международного туризма. Авторы, имеющие большой опыт работы с немецкоязычными туристами, рассказывают различные, в том числе забавные истории из своей жизни, связанные с их деятельностью. Речь идет о знаниях и навыках, необходимых гидам-переводчикам, об особенностях проведения экскурсий в Санкт-Петербурге, о ментальности немцев, австрийцев и швейцарцев. Рассматриваются перспективы и возможные трудности международного туризма.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
После восемнадцати лет отсутствия Джек Тернер возвращается домой, чтобы открыть свою юридическую фирму. Теперь он успешный адвокат по уголовным делам, но все также чувствует себя потерянным. Который год Джека преследует ощущение, что он что-то упускает в жизни. Будь это оставшиеся без ответа вопросы о его брате или многообещающий роман с Дженни Уолтон. Джек опасается сближаться с кем-либо, кроме нескольких надежных друзей и своих любимых собак. Но когда ему поручают защиту семнадцатилетней девушки, обвиняемой в продаже наркотиков, и его врага детства в деле о вооруженном ограблении, Джек вынужден переоценить свое прошлое и задуматься о собственных ошибках в общении с другими.
Повествование ведёт некий Леви — уроженец г. Ленинграда, проживающий в еврейском гетто Антверпена. У шамеша синагоги «Ван ден Нест» Леви спрашивает о возможности остановиться на «пару дней» у семьи его новоявленного зятя, чтобы поближе познакомиться с жизнью английских евреев. Гуляя по улицам Манчестера «еврейского» и Манчестера «светского», в его памяти и воображении всплывают воспоминания, связанные с Ленинским районом города Ленинграда, на одной из улиц которого в квартирах домов скрывается отдельный, особенный роман, зачастую переполненный болью и безнадёжностью.
Что скрывается за той маской, что носит каждый из нас? «Воображаемые жизни Джеймса Понеке» – роман новозеландской писательницы Тины Макерети, глубокий, красочный и захватывающий. Джеймс Понеке – юный сирота-маори. Всю свою жизнь он мечтал путешествовать, и, когда английский художник, по долгу службы оказавшийся в Новой Зеландии, приглашает его в Лондон, Джеймс спешит принять предложение. Теперь он – часть шоу, живой экспонат. Проводит свои дни, наряженный в национальную одежду, и каждый за плату может поглазеть на него.