Жук золотой - [88]
И раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три…
Больше я уже ничего и никого не видел!
Паруса моего плота Кон-Тики наполнились упругим ветром. Речка Иска, по которой был намечен наш сплав, впадала в Залив Счастья. Прямо напротив Петровской косы, где Невельской со своей Катенькой Ельчаниновой проверили свою любовь и вышли из всех испытаний победителями.
Любовь сильнее смерти!
На уроках литературы нам говорили, что знаменитая формула «Любовь сильнее смерти» принадлежит русскому писателю Ивану Тургеневу. Тому самому, который написал «Отцы и дети». Чуть позже, на филфаке, я узнал, что точно так же звучит цитата из «Кентервильского привидения» Оскара Уайльда. А у Шекспира? А если еще серьезней, в Библии?..
Интересно, что один из моих юнкоров записал задание в дневнике: «Тургеня. Муму». Он искренне считал, что Тургеня – фамилия писателя. Другой Гоголя называет Гогль. И еще одна девочка призналась, что ей понравилась «Каштанка» писателя Апчехова. Я переспросил: «Какого писателя?!» Она, на голубом глазу, повторила: «Апчехова!» То есть А. П. Чехова. Даже Калинин, как стало нам недавно известно – охранник Берии, в данном случае отдыхает…
На мой вопрос, кому принадлежит афоризм «И дым отечества нам сладок и приятен», только одна девочка твердо ответила: «Чацкому, из комедии Грибоедова „Горе от ума“». Конечно, она не знала, что Грибоедов в своей знаменитой пьесе процитировал строчку из стихотворения «Арфа» патриарха русской словесности Гаврилы Романовича Державина. Она вынесена мной в эпиграф повести и в первозданном виде звучит так: «Мила нам добра весть о нашей стороне. Отечества и дым нам сладок и приятен…» Здесь важна расстановка слов: «Отечества и дым…» А не «И дым Отечества…» Тонкость, которую надо почувствовать. Батюшков цитировал Державина, Вяземский и многие другие русские поэты. Но ведь и сам Гаврила вдохновлялся… Гомером! Творчество которого хорошо знал. В первой песне своей знаменитой поэмы «Одиссей» (строки 56–58) Гомер говорит о том, что его герой готов идти на смерть, лишь бы только «видеть хоть дым, от родных берегов восходящий». Римский поэт Публий Овидий Назон, у нас известный как Овидий, в своих «Понтийских посланиях» мечтал увидеть «дым отечественного очага». Он был сослан на побережие Понта – Черного моря. Отсюда возникла римская пословица: Dulcis fumus patriae – Сладок дым отечества.
Вот вам и «любовь сильнее смерти». Русские не устают учиться. Они умело пользуются наследием великих. Наследие ведь не гаснет в веках. А потом возникают ремейки…
Страничку для детей в субботнем выпуске газеты мы назвали «Тургеня». Приходится шагать в ногу со временем.
Пыжик потом сказал мне, что на дне рождения Тепленькой наш вальс был главным событием. Самым эффектным. Хромой кавалер в шароварах с начесом. Миха Комков в жабо отдохнул. Нервно покуривая в сторонке. Фигурально говоря.
При взрослых мы не курили.
– Главным событием, если не считать тортов, – добавил Хусаинка, – ты где так научился танцевать, Куприк?! Даже не хромал…
Если бы я мог ответить на вопрос моего дружка.
В ту ночь лед на Амуре взломало. Бакен Прощальный на траверзе мыса Убиенного сбила шалая вода. Речные створы за Вайдой подтопило почти под самый жвак. Остались видны только цифры.
Вся деревня не спит, когда нарастает гул ледохода. Мужики стоят на крыльце и курят в кулак. Большая вода, большая путина! Горбуша, кета-осенка, а то ведь и матица. Ведро черной икры из одной самки. Путина год кормит.
Бабы кутаются в платки, прижимаются к спинам мужей. Хоть бы выжили мужики. То есть остались бы живы. В прошлом году Петьку Пудрина под заездок унесло на Пуире, так и не нашли… Не отдал Петьку Пудрина лиман. Забрал к себе.
За Шпилем, между Ёмской бухтой и Сахаровкой, специалисты, вызванные майором Тепленьким, закладывают заряды и взрывают нагромождения льда.
Канонада стоит такая, что в окнах дрожат стекла.
Взрывают для того, чтобы огромная масса воды, рвущаяся в Амурский лиман, не затопила бы и не снесла наши деревеньки. Отдельная забота о дебаркадере «Страна Советов». Его тоже может сорвать с якорей и выбросить в открытое море.
Лупейкин бегает в сапогах-болотниках с багром по трапу.
Утром вход в лиман чист и свободен.
На траверзе Убиенного ставят новый бакен.
И «Страна Советов» по-прежнему режет носом гладь реки.
Реки моего детства.
Майор Тепленький прислал бульдозер, чтобы спустить плот на воду. Не какой-нибудь тракторишко «ДТ», и даже не чокеровщик.
Настоящий желтый бульдозер, который обкапывал нефтеналивные баки. Со стальным клыком. Бульдозер окружал их глубокими рвами-траншеями. От возможных лесных пожаров.
Бульдозер, как выпущенный из леса на волю желтый динозавр, рывками шел по деревне и лязгал траками гусениц. Многие видели его впервые, с красивой кабиной и фарой-прожектором наверху. Фара горела даже днем. Она не просто горела, а била прямо в глаз. Куда бы в тот момент ты не смотрел. За рычагами трактора сидел Алексей Иванович Бурыхин, родной дядя нашего Сереги-калганщика. Мужичонка, прямо скажем, неказистый. Но совершенно замечательный в своем роде. Алексей Иванович играл на всех видах музыкальных инструментах, которые встречались на его пути сельского механизатора. На аккордеоне, губной гармошке, балалайке… На ложках тоже играл. Нот не знал, но имел абсолютный музыкальный слух. Талантище! Народный самородок. Серега рассказывал, как однажды в Николаевске Алексею Ивановичу подвернулась шабашка. Нужно было подвезти и поднять в квартиру на пятый этаж пианино. Дело нехитрое. На специальных ремнях-лямках пианино подняли и установили. Хозяйка, дама в пальто с лисьим воротником, как и положено, угостила грузчиков водочкой. Алексей Иванович водки выпил, крякнул и утер губы тыльной стороной ладони. Закусил кусочком колбасы.
Две повести московского прозаика Александра Куприянова «Таймери» и «О! Как ты дерзок, Автандил!», представленные в этой книге, можно, пожалуй, назвать притчевыми. При внешней простоте изложения и ясности сюжета, глубинные мотивы, управляющие персонажами, ведут к библейским, то есть по сути общечеловеческим ценностям. В повести «Таймери», впервые опубликованной в 2015 году и вызвавшей интерес у читателей, разочаровавшийся в жизни олигарх, развлечения ради отправляется со своей возлюбленной и сыном-подростком на таежную речку, где вступает в смертельное противостояние с семьей рыб-тайменей.
«Истопник» – книга необычная. Как и другие произведения Куприянова, она повествует о событиях, которые были на самом деле. Но вместе с тем ее персонажи существуют в каком-то ином, фантасмагорическом пространстве, встречаются с теми, с кем в принципе встретиться не могли. Одна из строек ГУЛАГа – Дуссе-Алиньский туннель на трассе БАМа – аллегория, метафора не состоявшейся любви, но предтеча её, ожидание любви, необходимость любви – любви, сподвигающей к жизни… С одной стороны скалы туннель копают заключенные мужского лагеря, с другой – женского.
Село Белогорье. Храм в честь иконы Божьей Матери «Живоносный источник». Воскресная литургия. Молитвенный дух объединяет всех людей. Среди молящихся есть молодой парень в инвалидной коляске, это Максим. Максим большой молодец, ему все дается с трудом: преодолевать дорогу, писать письма, разговаривать, что-то держать руками, даже принимать пищу. Но он не унывает, старается справляться со всеми трудностями. У Максима нет памяти, поэтому он часто пользуется словами других людей, но это не беда. Самое главное – он хочет стать нужным другим, поделиться своими мыслями, мечтами и фантазиями.
Скорее рассказ, чем книга. Разрушенные представления, юношеский максимализм и размышления, размышления, размышления… Нет, здесь нет большой трагедии, здесь просто мир, с виду спокойный, но так бурно переживаемый.
Валенсия мечтала о яркой, неповторимой жизни, но как-то так вышло, что она уже который год работает коллектором на телефоне. А еще ее будни сопровождает целая плеяда страхов. Она боится летать на самолете и в любой нестандартной ситуации воображает самое страшное. Перемены начинаются, когда у Валенсии появляется новый коллега, а загадочный клиент из Нью-Йорка затевает с ней странный разговор. Чем история Валенсии связана с судьбой миссис Валентайн, эксцентричной пожилой дамы, чей муж таинственным образом исчез много лет назад в Боливии и которая готова рассказать о себе каждому, готовому ее выслушать, даже если это пустой стул? Ох, жизнь полна неожиданностей! Возможно, их объединил Нью-Йорк, куда миссис Валентайн однажды полетела на свой день рождения?«Несмотря на доминирующие в романе темы одиночества и пограничного синдрома, Сьюзи Кроуз удается наполнить его очарованием, теплом и мягким юмором». – Booklist «Уютный и приятный роман, настоящее удовольствие». – Popsugar.
Маша живёт в необычном месте: внутри старой водонапорной башни возле железнодорожной станции Хотьково (Московская область). А еще она пишет истории, которые собраны здесь. Эта книга – взгляд на Россию из окошка водонапорной башни, откуда видны персонажи, знакомые разве что опытным экзорцистам. Жизнь в этой башне – не сказка, а ежедневный подвиг, потому что там нет электричества и работать приходится при свете керосиновой лампы, винтовая лестница проржавела, повсюду сквозняки… И вместе с Машей в этой башне живет мужчина по имени Магаюр.
Эта странная, на грани безумия, история, рассказанная современной нидерландской писательницей Мариет Мейстер (р. 1958), есть, в сущности, не что иное, как трогательная и щемящая повесть о первой любви.
Роман, написанный поэтом. Это многоплановое повествование, сочетающее фантастический сюжет, философский поиск, лирическую стихию и языковую игру. Для всех, кто любит слово, стиль, мысль. Содержит нецензурную брань.