Жук золотой - [85]
Улыбкой и лысиной он был похож на знаменитого танцора Махмуда.
Тоже чеченца.
Из города Грозного.
В строительстве Кон-Тики-Пыку мы дошли до греби.
О, гребь на плоту!
Знает ли мой закаленный в странствиях читатель, что такое настоящий сплав и настоящая гребь?!
…На мощном плоту «Матильда» мы входим в порог Хелен, 5-й категории сложности. На передней греби братья Колинские. Павел и Петр. Два чешских апостола сплава. На задней Яромир Штетина. Боковые загребные мы с Аркашей. Аркаша опытный сплавщик из Барнаула. Экипаж у нас международный. Русско-чехословацкий. Проходим пороги верхнего течения Бий-Хема. Стартовали от монгольской границы.
Ревет и стонет порог, слив почти в 45 градусов. На высоком берегу, когда обносили груз и снаряжение экспедиции, нашли могилу московской студентки Елены, погибшей здесь на катамаране в 60-е годы. В ее честь и назван порог.
В порог идем налегке. В гидрокостюмах, касках, спасжилетах, пристегнуты страховочными ремнями, похожими на пассажирские ремни в самолете. Милан Марышка и Петер Вольф снимают проход камерой на пленку. Готовятся спортивно-туристический фильм для чешского телевидения. Франтишек Слама ждет нас в базовом лагере на реке Айлык.
Краем глаза замечаю, как все тяжелее справляется с гребью Яромир. Хоть он и богатырь-альбинос под два метра ростом с голубыми глазами, но река сильнее Мирека. Мгновенно бросаюсь на помощь. Ошибка! На плоту у каждого свой маневр. И он обговаривается заранее. Ручка греби вырывается и бьет меня под дых. Но за борт летит… Аркаша! Он тоже бросился помогать. В отличие от него, я не расстегнул страховочного ремня и остался на плоту. Аркашу река несет на камни. Он плывет в спасжилете по инструкции: на спине и вперед ногами! Милан и Петер с берега отстреливают из специального пистолета страховочный буй. Буй не долетает до Аркаши каких-то полметра. И тогда я наконец отстегиваю ремень и бросаюсь в бурлящий котел из валунов, пены и львиного рыка высокой и тяжелой воды, чтобы дотянуться до ремня спасжилета Аркаши!
Мне кажется, что он потерял уже и каску…
Просыпаюсь от страха и ужаса.
Страха невосполнимой потери и ужаса восхитительной – небывалой победы. Сто раз, во сне, словно наяву, вновь и вновь прохожу порог, который теперь увековечен в фильме и на обложке молодежного чешского журнала. Сто раз бросаюсь с высокого борта красавицы «Матильды». И сто раз прохожу Хелен, чтобы никогда уже к нему не возвращаться.
И возвращаюсь вновь и вновь.
А впереди у нас будет еще весь Енисей, огромная река. Мы прошли все его пороги. И мы дошли до Диксона. В Дудинке мы подарили детскому саду пианино, которое стояло у нас на плоту «Панорама». Плот, после Красноярской ГЭС, шел на камазовских покрышках.
И все мы выжили.
Сорок лет сплавов. Большие и малые, реки и речки Сибири, Якутии, Карелии, Дальнего Востока и Магаданского Севера. Плато Путорана, Шантарские острова, пещера Прощальная, самая глубокая на Дальнем Востоке, бухта Андреевка, Талаканский створ… Что еще?! Плотики, плоты, катамараны, байдарки, «пэсээны» (плот спасательный, надувной), черный дредноут Шуры Бланкова – друга из Хабаровска, рафты, сшитые в Москве на улице Красной Сосны, сверхмощная «Матильда» под командованием легендарного Штетины. Мирек сплавлялся в закрытой капсуле по китайской реке Янцзы. Сломал позвоночник… Чего только не было! Давно бы уже надо книжку написать про плоты и реки. Почему-то до сих пор не берусь. Наверное, потому что любовь к сплавам почти как любовь к женщине. Не требует огласки.
Но начиналось все с него. С плотика под названием Кон-Тики-Пыку. В деревне Иннокентьевке.
– Как будем гребь ставить? – Миша Комков долго рассматривал чертеж Женьки. Миха, несмотря на школьную отсталость, оказался лучшим плотником на нашей стройке.
– Вот смотрите: здесь пазы, куда вставляется штырь и закручивается гайками. Но сначала вставляется гребь. И не просто весло, а целиком вырубленная станина. Понятно! Штырь закрепляется… Но ведь там нужна смазка! Дерево не может тереться о дерево! Гребь разрушится. И тогда как? Зовите своего инженера, Жопика!
Решение требовало некой сметки, которой ни у меня, ни у Хусаинки тогда еще не было. В жизни взрослой Пыжик станет механиком на морских судах. Позвали Женьку-Печенье. Второе прозвище у него было Печенье. Бесконечно покупал пряники и хомячил их один. Делился редко.
Женька пришел, губку сразу прикусил. Увидел свой недочет. Женька был круглый «отличник», а мой подопечный Мишка Комок закоренелый «двоечник». С Женькой они были ровесники, хотя Мишка по учебе отставал на два года. А тут такое…
Получалось, что Комков умнее Розова?! Да, именно так и получалось. На следующий день после занятий к нам на бережок, по весенней грязи, прискакал на костылях, как большая, но подстреленная птица, Женькин отец, Георгий Ефимович Розов. Женька позвал его, чтобы посоветоваться. Меня всегда удивляло, как Георгий Ефимович ходит по грязным улицам на костылях, а его единственный ботинок сияет, надраенный бархоткой?!
Сиял он и на этот раз.
Учитель в удивлении покрутил головой и поцокал языком: «Ты смотри – понастроили! Умельцы…»
Две повести московского прозаика Александра Куприянова «Таймери» и «О! Как ты дерзок, Автандил!», представленные в этой книге, можно, пожалуй, назвать притчевыми. При внешней простоте изложения и ясности сюжета, глубинные мотивы, управляющие персонажами, ведут к библейским, то есть по сути общечеловеческим ценностям. В повести «Таймери», впервые опубликованной в 2015 году и вызвавшей интерес у читателей, разочаровавшийся в жизни олигарх, развлечения ради отправляется со своей возлюбленной и сыном-подростком на таежную речку, где вступает в смертельное противостояние с семьей рыб-тайменей.
«Истопник» – книга необычная. Как и другие произведения Куприянова, она повествует о событиях, которые были на самом деле. Но вместе с тем ее персонажи существуют в каком-то ином, фантасмагорическом пространстве, встречаются с теми, с кем в принципе встретиться не могли. Одна из строек ГУЛАГа – Дуссе-Алиньский туннель на трассе БАМа – аллегория, метафора не состоявшейся любви, но предтеча её, ожидание любви, необходимость любви – любви, сподвигающей к жизни… С одной стороны скалы туннель копают заключенные мужского лагеря, с другой – женского.
Маша живёт в необычном месте: внутри старой водонапорной башни возле железнодорожной станции Хотьково (Московская область). А еще она пишет истории, которые собраны здесь. Эта книга – взгляд на Россию из окошка водонапорной башни, откуда видны персонажи, знакомые разве что опытным экзорцистам. Жизнь в этой башне – не сказка, а ежедневный подвиг, потому что там нет электричества и работать приходится при свете керосиновой лампы, винтовая лестница проржавела, повсюду сквозняки… И вместе с Машей в этой башне живет мужчина по имени Магаюр.
Эта странная, на грани безумия, история, рассказанная современной нидерландской писательницей Мариет Мейстер (р. 1958), есть, в сущности, не что иное, как трогательная и щемящая повесть о первой любви.
В этом романе рассказывается о жизни двух семей из Северной Каролины на протяжении более двадцати лет. Одна из героинь — мать-одиночка, другая растит троих дочерей и вынуждена ради их благополучия уйти от ненадежного, но любимого мужа к надежному, но нелюбимому. Детей мы видим сначала маленькими, потом — школьниками, которые на себе испытывают трудности, подстерегающие цветных детей в старшей школе, где основная масса учащихся — белые. Но и став взрослыми, они продолжают разбираться с травмами, полученными в детстве.
Страшная, исполненная мистики история убийцы… Но зла не бывает без добра. И даже во тьме обитает свет. Содержит нецензурную брань.
Роман, написанный поэтом. Это многоплановое повествование, сочетающее фантастический сюжет, философский поиск, лирическую стихию и языковую игру. Для всех, кто любит слово, стиль, мысль. Содержит нецензурную брань.
События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин.