Жудень - его зовут 2003 (июль - декабрь) - [15]
Если бы я мог вернуть время, я бы, конечно... Однако, оно возвращается только в воспоминаниях, как воспроизведенная копия, и не хочет подчиняться сослагательным.
2003-09-15
01:17:00
ДЕНЬГИ - ЭТО ЕЩЕ НЕ НАШЕ ВСЕ
Богатство не купишь
2003-09-15
01:23:00
ЗЫРКАЛО: ПРИНЦИП ВКЛЮЧЕННОГО ТРЕТЬЕГО
Гляделки - весьма заводная игра и только на вид простая. Зеркало древнейшее воплощение идеи неведомого придумщика, также очень простой, если вдуматься, и такой же гениальной, если подумать подольше. Сочетание этих двух великолепных изобретений дает нам уникальную возможность взгромоздиться на плечи башковитых гигантов-предшественников и распахнуть горизонты познания на все стороны света, а пуще всего - на Восток и на Запад.
ЗЫРКАЛО - вот тот результат, вот драгоценный сплав, позволяющий каждому определить себе место в окружающем мире и поменять его, если вдруг понадобится и заможется.
Поставьте зеркало перед собой и загляните в него. Скрестите взгляды с тем, кто считает вас своим отражением... Если вы чувствуете себе в мощь и твердость, жажду разрушать и созидать - у вас есть шанс пробить себе Великий путь на Запад, путь, о котором нам, потомкам, так убежденно говорил Заратустра! Есть только вы, только ваш ум, ваша кровь в жилах, ваша жажда покорять время, судьбу, людей и пространство! Кто он там - перед вами? Раб, царь, герой? Это не важно, это смешно, ибо именно ему первому предстоит прогнуться, почувствовав триумф вашей воли... Смотрите на него, смотрите... Все что вам нужно - это его взгляд, который может, который должен, который обязан первым дрогнуть и опуститься, не в силах выдержать ваш, тяжкий, холодный и ясный... Тренируйтесь и обрящете.
Путь на Восток не менее ярок и удивителен, но он иной...
Зеркало перед вами. Нет, это не зеркало, а космос, куда вам предстоит заглянуть в поисках себя... Заглянуть и раствориться... Дзен... Нет зеркала, чихоты в носу, протекающих кранов, страха перед неведомым - есть только глаза бесконечности. Загляните в них, очистите дух и тело свое, и в чреслах, и в области головного мозга (вообще говоря - и спинного бы не худо), забудьте о суетном, забудьте само слово суета и даже то, что вам нужно о чем-то забыть... Есть только взгляд бесконечности, которая = вы, в которой вы и которая - в вас... Поддайтесь ей, ибо она - любовь и больше, чем любовь и меньше, чем пустота... и в этом слиянии смиритесь - и на миг, на мгновение, на секунду раньше, чем она, которая = вы, опустите свой взгляд, уступая бесконечности то, что ей принадлежит по праву. Ваш взор опущен, ваш взор все еще смотрит на вас из зеркала. Кто победил и что есть победа? Ваш внутренний взор удвоен слиянием. Это дзен. Это открылся путь на Восток и вы открылись ему... Это дзен.
Может статься - оба пути минуют вас и вы сумеете отвести взор от вашего отражения одновременно с ним, ни кликом раньше, или позже. Прагматики и атеисты считают подобную возможность абсурдом, но...
Если вам это удалось, если вам не почудилось а имело место быть в реале и зазеркалье одновременно - горизонт ваш. Весь Горизонт ваш, весь Окоем, от края бездны и до края времен. Гляделки исчерпали себя и вы получили божественное право, спокойно обратив свои думы долу, продолжить бритье, либо макияж.
А можете и это отринуть н-на фиг, ибо Вы и так уже Совершенство, хоть с юга на Вас смотри, хоть с севера.
2003-09-16
01:10:00
ОТКРЫЛОСЬ МНЕ
Сны - это сказки-шизофреники.
2003-09-16
01:31:00
ЖЕСТ-НЕОЛОГИЗМ*
Неологизмы - слова-мутанты, чаще всего их придумывают поэты. Маяковский, Северянин - подарили нам огромное количество их: иногда красавцев: препохабие, бездарь, но чаще уродцев, наскоро и небрежно слепленных из случано подвернувшихся букв: златолобо, леевой, стотысячесабельная, взорлил, окалошить... Прозаики плодоносят успешнее, достаточно вспомнить слова: промышленность, стушеваться, охотиться, комсомол, глюки... И я выдумывал неологизмы, среди которых затесались и удачные: попухоль, рулинет... Но однажды я удивился: почему, собственно, все неологизмы - исключительно слова? А не музыка, не фотография, не архитектура? Ужель из-за этимологии самого термина "неологизм"?
Удивившись, я вновь кинулся на диван: размышлять. Поразмыслив придумал неологизм, который вовсе не слово, а жест!
Жест. Но, как в таком случае донести его до народа, который не видит меня, но лишь способен прочитать мною придуманное? Ответ напрашивается сам собой: надо описывать. Попытаемся же понять друг друга.
Все вы знаете новомодный ругательно-непристойный жест, когда один чел, чтобы подразнить (оскорбить) другого - выставляет перед собою кисть руки, ладонью к себе, тыльной частью к адресату, подгибает в кулак все пальцы кроме среднего и показывает ему оставшийся. Пусть это будет исходным материалом, т.е. старым словом. Теперь представьте себе, что вы щелобаном сбиваете с себя, с сюртука, или бального платья - пылинки, соринки, всяческих насекомых. Многие делают это с помощью большого и указательного пальца, а мы с вами потренируемся исключительно с помощью большого же и... среднего. Догадываетесь? Вот именно: вы выбираете себе противника и запускаете в ту сторону щелобан, пустой щелобан, отнюдь не заботясь о том, чтобы кисть руки стояла готовая к старому жесту - вертикально, ладонью к себе - но, напротив: ваш кулак, готовый к дразнительному жесту, расположен вольно, ограниченный лишь вашею фантазией и вашим представлением об удобстве. Итак средний палец, более не сдерживаемый дужкою большого, с силой распрямляется в выбранном направлении и застывает так. Попробуйте. На секунду, не более: сообразительный визави успеет увидеть, понять и окрыситься; тугодуму же, человеку рассеянному, или, того хуже, невежественному - нет никакой радости отворять и показывать новое...
«Воспитан рыцарем» – первый роман о Древнем Мире из эпопеи ХВАК.Представьте себе Древний Мир, населяющий Землю сто пятьдесят лет назад, в мезозое, и живущий по своим сказочным законам. В этом мире есть место всему: героям, злодеям, богам, тироннозаврам, схваткам на мечах… В Древнем Мире жизнь полна опасностей, и люди там – под стать Древнему миру богатыри и герои, буйные, благородные, странные, бесшабашные, мудрые среди которых самые загадочные – Хвак и Зиэль.К Древнему Миру подступают Морево, неведомая угроза, способная уничтожить все живое и разумное, кому как не героям ее остановить?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жажда войны и жажда власти — вот главные силы, определяющие всю жизнь, весь уклад Империи.Империя же — центр Древнего Мира, сердце его. Так называемое Морево, конец света, долго подкрадывалось к Древнему Миру — и вот хлынуло на просторы Империи, дабы стереть с лица земли всех ее обитателей.Но обитатели эти — люди, звери, демоны — вовсе не желают сдаваться и принимают бой с жутким безглазым воинством, потому что привыкли к битвам, потому что сражения — это то, чем испокон веков живет и дышит Империя.
И прошли тысячелетия и однажды воскрес Хвак, прощенный Матушкой-Землей, в совсем уже другом мире, да и сам изменился – не узнать. Но жизнь вести начал он такую же, как и прежде!© FantLab.ru.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.