Жозефина. Письма Наполеона к Жозефине - [28]

Не следует слишком буквально воспринимать слова Стендаля о том, что при этом дворе «одна только мадам Бонапарт выказывала, как бы ненароком, свою привлекательность». Четыре дамы, призванные к консульше, были привлекательны настолько, что заслуживали комплиментов даже самых суровых людей. Они все – из высшей знати (не то что экзотическая Таше), все они некогда были богаты (во всяком случае намного богаче, чем Таше). Однако же все они явились, как явятся и другие.

Но приехали ли они для того, чтобы служить Жозефине?

Бонапарт понимает, что под показной готовностью служить скрывается расчет. Но что ему до того? Он хочет, он требует, чтобы его жена (пусть уже не столь любимая, но все же милая подруга) разделяла его почести, его могущество, с каждым днем приближающееся к апогею.

Имя Жозефины станет ключом к щедрости Наполеона.

«У нее есть доброта, милосердие, и, несмотря на всемогущество, она остается верна своим прежним друзьям», – пишет Фонтен Шатобриану, незадолго перед тем сделавшемуся благодаря Элизе Бонапарт первым секретарем французского посольства. И будущий сочинитель пасквилей на Бонапарта и Бурбонов посылает жене корсиканца – в чаянии ответного внимания – камею.

Ловкий маневр. Массон утверждал, что Шатобриан при посредничестве мадам де Ремюза буквально заставил императора уплатить свои долги.

Да и сама мадам де Ремюза занималась не только посредничеством. И ей удалось пополнить свой кошелек.

Итак, Шатобриан прислал Жозефине камею, Брюн – мраморную статую и записку при ней: «Сударыня, посылаю вам лежащую Венеру, которую я для вас выписал из Италии. Поза ее отлично подходит для будуара или для украшения ванны». Ларевельер-Лепо – стихи.

На Жозефину отовсюду сыпались подарки. За них приходилось расплачиваться. Но платила не Жозефина, а Бонапарт. Он тратил золото своего могущества и на это.

И в таком же духе все время – с первых дней Консульства и до самого конца Империи, несмотря на разрыв и на развод. Жозефина всегда умела выпрашивать. А Наполеон, казалось, не способен был ни в чем отказать Жозефине. Он проливал на нее золотой дождь и дождь из милостей. А она просила золота и милостей не только для себя.

И Наполеон жаловал других, но через Жозефину, помогая тем самым сочинять сказку о доброй Жозефине, Жозефине-благодетельнице. Она и правда раздала много чего. В особенности того, что ей не принадлежало.

Жозефина с наслаждением благодетельствует пусть притворно, но все же смиренных просителей. В такие часы она отлично сознает, что значит быть женой Наполеона.

И она осторожничает, загоняя свои желания в уголки, недоступные соглядатаям. Но уж там, в этих укромных уголках, она дает волю своей изголодавшейся натуре.

Жозефина бросается в объятия Барраса. Она восклицает: «Мой друг, зачем мы не соединены? Почему не женились вы на мне, когда я была свободна?» И в те же дни Жозефина состояла в связи с адъютантом Барраса.

Натура Жозефины прорывалась и в другом.

Бонапарт решительно потребовал от Жозефины, основываясь на доводах скорее нравственности, нежели политики, расторгнуть отношения с персонами, олицетворявшими пороки времен Террора и Директории. Жозефина сделала вид, что не поняла сказанного. Она не прекратила принимать мадам Тальен. Как не прекратила она принимать и мадемуазель Рокур, когда-то завсегдатайницу интимного кружка Барраса.

Нечто более низкое, чем публичная женщина, профессионалка разврата, виртуозка противоестественной любви – вот что такое мадемуазель Рокур. В чем же предлог ее посещений гостиной Жозефины? Для всех он заключается в любви к цветам. Жозефина очень любила цветы, мадемуазель Рокур также была большой любительницей флоры.

К тому же было известно, что мадмуазель Рокур приказала устроить в Шапеле оранжерею для редких растений. Что во время одного из путешествий Жозефина остановилась в Шапеле. Что она бывала в оранжерее и всякий раз увозила оттуда множество цветов. Что Жозефина называла мадемуазель Рокур очень интимно – Фанни.

Однако утверждали, что она имела право на такую интимность не только в силу общих интересов к цветам.

Есть и другие свидетельства.

В первые дни Консульства маркиз де Сад издал пасквиль, за который был заключен в тюрьму Шарантон. Сочинение было озаглавлено «Золоэ и два ее аколита». Золоэ была Жозефина, а две остальные роли исполняли мадам Тальен и мадам Висконти.

Маркиз писал о Золоэ: «Она мастер тонкой инсинуации и лицемерного притворства. С примесью всего, что может соблазнять и пленять. Она соединила в себе самое живое стремление к удовольствиям, ростовщическую алчность к деньгам, которые расточает с безоглядностью игрока, и необузданную жажду роскоши, способную поглотить доходы с десяти провинций».

Оклеветал ли божественный маркиз божественную креолку? Возможно ли серьезно оспаривать правдивость его уверений?

Остановимся только на финансовом вопросе. Жозефина сама транжирила и рассеивала деньги по всему Парижу, отдавая золото в самые недостойные руки. Даже огромные суммы, жалованные Бонапартом, никогда не покрывали возраставшего года от года дефицита в бухгалтерии Жозефины. А в 1814 году она оказалась почти банкротом.