Жизнеописание малых королей - [40]

Следующим походом Узияу покорил Эдом. Иудейская армия заняла стратегически важный оазис Кадеш-Барнео, повернула на восток и прошла до самого побережья Ям Суф (Аккабского залива), где захватила два города: Эцион-Гебер и Эйлат, основанные королём Шломо и потерянные его потомками.

В Эцион-Гебере проводник стал уговаривать короля полюбоваться морем, "вернувшимся к Иудее". Близ берега шла рифовая гряда, глубина воды была здесь взрослому человеку до колена, мелководье это кишело рыбой и молюсками. Узияу недоверчиво смотрел, как плавает на поверхности воды проводник, и неохотно согласился на уговоры детей и свиты вступить в воду. Помолившись, он поставил на дно сперва одну ногу, потом, держась за верёвку с берега, – вторую. Тут принесли большое бронзовое кольцо с натянутым на него бычьим пузырём и положили на морскую поверхность. Король неохотно наклонился, подогнув бороду и придерживая её ладонью, приблизил к кольцу лицо и... замер.

Через некоторое время он, не отрываясь от глядения под воду, стал громко распевать благодарственные гимны Господу. Подол его рубахи намок, ноги должны были давно замёрзнуть, спина занеметь, но он только размахивал руками, подзывая одного за другим сыновей, сановников и даже потребовал, чтобы к нему подтащили первосвященника. Когда трепещущие от страха придворные приближались, Узияу отрывался от кольца, уступая им место, стоял уперев руки в бока, кивал головой и принимал их восхищённые восклицания. Потом он, не слушая уговоров лекаря, возвращался к пузырю и описывал стоящей на берегу свите голубых и зелёных "огромных, как левиафан" рыб с алыми плавниками, белоснежные и розовые кораллы, шевелящиеся от прибоя водоросли. При этом король мучился, не находя достойных слов и понятных иудеям образов – и то сказать, с чем можно было сравнить роскошество подводных садов, чтобы стало понятно им всем, привыкшим к двум-трём бедным краскам родной пустыни! Единственное, что приходило на ум – это цветы, извлекаемые из песков первыми иудейскими дождями...

У себя в иерусалимском дворце он потом ещё не раз вспоминал об увиденном чуде, благодарил Бога за это видение и даже высказал предположение, что Райский Сад находился именно на берегу Эцион-Гебера или Эйлата.

Близкие короля уже стали беспокоиться, что он перенесёт столицу на юг, к морю, но тут с Узияу произошло несчастье, далеко отодвинувшее воспоминание о чудесном приключении.

Возвращаясь из Эйлата и ведя войско по Негеву, Узияу основывал крепости и новые поселения, помогал осевшим там иудеям советами и семенами, дарил коз и овец из королевского хозяйства – лучшего в Кнаане.

И сделал он в Иерусалиме механизмы, искусно рассчитанные, чтобы они находились на башнях и на углах – для того, чтобы метать стрелы и большие камни <…>

И пронеслось имя его далеко, потому что он <…> весьма окреп.

По-видимому, в эти же годы у Узияу складывались добрые отношения и с Шомроном, так как в том же Негеве археологи обнаружили останки израильских укреплений и что-то вроде постоялых дворов с вырытыми на их территории колодцами.

И давали аммонитяне дары Узияу, и достигло имя его пределов Мицраима, ибо стал он силён чрезвычайно. И построил Узияу башни в Иерусалиме над угловыми воротами и над воротами долины, и на стыке, и укрепил их все. И построил башни в пустыне, и выкопал много колодцев, потому что много скота было у него – и в низменности, и на равнине. Были также земледельцы и виноградари в горах и на Кармеле, ибо он любил земледелие. И было у Узияу войско для военных действий – армия, выходившая отрядами по числу командиров под началом Изиеля, писца, и Маасэяу, королевского сановника. Общее число глав семейств из храбрых воинов – две тысячи шестьсот, да при них армейская сила – триста семь тысяч пятьсот, способных биться с воинским мужеством и помогать королю одолевать неприятеля. И приготовил Узияу для всего войска щиты и копья, и латы, и луки, и пращные камни <…>

И распространилось имя его далеко, потому что он весьма окреп.

Но вдруг резко изменилось расположение Господа к Узияу. Летописи берутся просто объяснить эту человеческую катастрофу: король зарвался от успехов и взял уже на себя, кроме королевских функций, обязанности верховного жреца.

Когда сделался он силён, возгордилось сердце его до нетерпимости, и проявил он вероломство перед Господом: вошёл в Храм Господень, чтобы воскурить на алтаре жертву. И пошёл следом за ним коэн Азарияу и с ним восемьдесят священнослужителей Господних, людей мужественных. И воспротивились они королю Узияу и сказали ему:

– Не тебе, Узияу, воскуривать Господу, а жрецам, сынам Аароновым, освящённым для этого. Выйди из святилища! Не будет тебе почёта от Господа.

Но разгневался Узияу, а в руке у него кадильница для воскурения. И когда разгневался он на коэнов, проказа появилась на лбу его перед лицом священнослужителей в Доме Господнем, у алтаря с воскурением. И обернулся к нему Азарияу и все другие священнослужители – и вот проказа на лбу его.

И торопливо вывели его оттуда, да и сам он спешил удалиться, так как поразил его Господь.

<…> И был Узияу прокажённым до дня смерти своей, и жил он в доме для прокажённых, отлучённый от Дома Господня. А Ётам, сын его, ведал королевским дворцом и судил народ страны.