Жизнь взаймы (в сокращении) - [30]

— Так какое действие произведут испытания лекарства, прошедшие вторую стадию?

— Зависит от того, что за лекарство и насколько успешно идут испытания.

— Ну, скажем, лекарство от болезни Альцгеймера, испытания проходят успешно.

— Тогда — бесконечно много. Средство от Альцгеймера? Цена акций может взлететь до двухсот долларов. Или еще выше.

— И что это значит для Ласситера?

Он очень быстро подсчитал в уме.

— Чуть меньше миллиарда долларов. И это только акции; само лекарство будет оцениваться в прямо-таки устрашающие суммы.

— Если оно будет действовать.

— А я думал, вы сказали: предположим, оно будет действовать.

— Я сказал: предположим, испытания пройдут успешно.

— Значит, есть сомнения?

— Точно не знаю. Я сейчас стараюсь понять, что происходит, а самый лучший способ — проследить за деньгами.

Он кивнул.

— В каком-то смысле есть и прецеденты. Бывает, что малые компании в результате успешных испытаний многократно вырастают в цене. Но я не знаю ни одной, которую подозревали бы в мошенничестве. И что, это поможет найти вашу девушку?

— Возможно.

— Удачи вам. Знаете, очень жаль, если Ласситер не продаст акции. Ненавижу, когда я знаю что-то и не могу сделать на этом деньги.

— Ну, извините. И как же вы заработаете себе на хлеб и кров?

Он взял клюшку.

— Может быть, поеду в путешествие с Профессиональной ассоциацией гольфистов. Говорят, прекрасный способ заполучить женщину.

Выйдя из кабинета Робби, я пошел домой и настучал третью статью в серию о пропаже Джен и моих попытках найти ее.

Закончив статью, я остался ею недоволен, потому что о Шоне Ласситере даже не упомянул. Юрисконсульт журнала посоветовал его не трогать.

Хотя я был уверен, что Ардморская больница как-то замешана в происходящем, упомянуть о ней удалось только в связи с тем, что там работал убитый водопроводчик Фрэнк Донован.

Я отослал статью, и Скотт обещал поставить ее прямо в номер.

Кентрис знал этот взгляд, не ведающий сомнений.

Мужчина, ожидавший у него в кабинете, когда он вернулся с обеда, был из ФБР. Кентрис знал это так же точно, как если бы это было крупно написано у него на лбу.

— Здравствуйте, лейтенант. Я — специальный агент Эммет Лютер.

Лютер протянул руку. Рост у него был не меньше шести футов трех дюймов, вес — фунтов двести тридцать.

— Чем могу помочь? — спросил Кентрис.

— Вы расспрашиваете о Шоне Ласситере. Бюро хотело бы, чтобы вы приостановили расследование деятельности Ласситера.

— Правду вам сказать, не помню, чтобы я в последнее время просыпался по утрам с мыслью о том, чего хочет Бюро. Так зачем мне приостанавливать расследование по Ласситеру?

— Потому что на карту поставлены интересы национальной безопасности.

— Как мои расспросы могут угрожать национальной безопасности?

— Этого я не могу вам рассказать, скажу лишь, что ваше расследование мешает одновременно проводящемуся федеральному расследованию. Можно ли рассчитывать на ваше сотрудничество?

— Нет.

— Вы понимаете, что мы можем вам приказать?

Кентрис пожал плечами.

— Как вам угодно.

— Знаете, это не научное исследование, но я обнаружил, что процент тупиц среди провинциальных копов приближается к ста.

Кентрис улыбнулся.

— Нетупиц выбраковывают в провинциальной академии.

Лютер направился к двери.

— В чем вы его подозреваете?

Кентрис снова пожал плечами.

— Пока не знаю. Просто закинул сеть. Но, судя по нашему разговору, рыба попадется крупная.

— Вы недолго будете заниматься этим делом.

Визит Лютера произвел прямо противоположный эффект. Вместо того чтобы отвратить Кентриса, он дал ему дополнительную мотивацию. Кентрис приостыл, когда Гейтс с такой легкостью пошел ему навстречу в больнице. Но Лютеру стало известно, что Кентрис расспрашивал Гейтса о Ласситере, а это значит, Гейтс как-то связан с федералами.

Кентрис не раз сталкивался с ФБР. Он понимал, что Лютер не успокоится. Вполне возможно, что Кентрису позвонит мэр и прикажет сотрудничать.

А это значит, что действовать нужно быстро.

— Ну что у вас новенького? — спросил Кентрис, позвонив мне.

— Что вы имеете в виду?

— Я полагаю, что вы не штаны просиживали.

— А вам известна идея двустороннего уличного движения?

— Известна, — сказал Кентрис. — Но она больше нам не подходит. У нас теперь три стороны. В игру вступили федералы.

Я забросал его вопросами, но он почти не отвечал. Наконец я спросил:

— Вы посмотрели фотографии?

— Да. Номера фальшивые. Парня я объявил в розыск. Вам нужно приехать ко мне завтра утром, обменяемся информацией.

— А больше ничего?

— Вы же специалист по журналистским расследованиям? Так пора расследовать.

Мы еще немного поговорили, и я повесил трубку. В комнату вошла Элли, я рассказал ей о разговоре с Кентрисом.

— Кентрис не знает, почему на него давят, — заключил я. — Единственное, что он сделал, — поговорил с Гейтсом, и тот ему показал данные испытаний.

— Так зачем он хочет тебя видеть завтра утром?

— Он не хочет привлекать слишком большое внимание к тому, чем занимается, и, вероятно, думает, что я смогу раскопать больше, чем он.

— Это как же?

Я пожал плечами.

— Ну, что-нибудь придумаем.

Элли готовила ужин. Не то чтобы она умела это делать, но ей нравилось, и я не возражал. Одно плохо — мне приходилось это есть; но сегодня предполагались спагетти с мясным соусом, это я стерплю.