«Жизнь прошла. А молодость длится…» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы» - [282]

Я сердце мое берегу,

Что смерти без этой минуты

Представить себе не могу.

(23, с. 204–205)

Точность цитирования в данном случае объясняется легко: О. явно сверялась с книжным источником. В газетной публикации фрагментов НБН было:

Войдешь ты и скажешь: Довольно!

Ты видишь, я тоже простил.

Не будет ни страшно, ни больно,

Ни слез, ни архангельских сил…

(281, с. 7) —

с прибавлением примечания: “Цитирую по памяти” (там же).

С. 438В пустой полуосвещенной столовой… – …и бесшумно прохожу мимо. – Возможно, речь идет об Иде Моисеевне Наппельбаум (1900–1992), которая вспоминала о молодой О. так: “Ирина была веселая, легкая, грациозная, с большим бантом в волосах, отливающих бронзой. Всем очень нравился ее быстрый, картавый говор, когда она читала свои новые баллады” (137, с. 318).

С. 438Я только один-единственный раз в моей жизни по-настоящему разговаривала с Анной Ахматовой. – В журнальной публикации фрагментов НБН О. указывает, что эта встреча произошла “летом 1922 г.” (276, с. 12). В таком случае речь далее идет о каком-то неанонсировавшемся поэтическом вечере О., поскольку ее последнее официальное выступление в Петрограде должно было состояться 29 мая 1922 г. и не в ДИСКе, а в Доме литераторов (212, с. 420). По предположению Р.Д. Тименчика, “по-видимому, к этой встрече относится запомнившаяся Ахматовой фраза Одоевцевой: «Я все знаю о стихах Н<иколая> С<тепановича>»” (366, с. 547; ср.: 216, с. 83).

С. 439Леткова-Султанова, та самая, что когда-то соперничала в красоте с матерью Андрея Белого… – См. с. 696–697.

С. 439…обнимает меня… – …на Зинаиду Гиппиус. – Сравните с воспоминаниями Г. Адамовича, которые О., вероятно, и использовала в комментируемом фрагменте:

“Помню, например, «вечер поэзии» в Доме искусств на Мойке, когда Е.П. Леткова-Султанова, долголетняя приятельница Михайловского, сидевшая рядом с Акимом Волынским, слушая Одоевцеву и любуясь ею, шепотом повторяла:

– Аким Львович, посмотрите… да ведь это совсем наша Зина! Наша Зина” (4, с. 148).

О встречах с Гиппиус О. подробно рассказала в книге “На берегах Сены” (287, с. 536–567), как обычно, идеализируя свои с ней отношения. На самом деле Гиппиус недолюбливала О., завидовала ее обеспеченности и в дневниках и письмах к общим знакомым презрительно называла Пигалицей. Сравните, например, запись в дневнике от 10 ноября 1939 г.: “Г. Ив. и Пигалица, в ожидании перебивки своей мебели желтым шелком и приемов герцогинь Цетлиных и пр. – он ходит в синема, она – в институт красоты. Грустно. Или что?” (102, с. 253).

С. 439Аня Гумилева… – …“Бездна темперамента!”… — По свидетельству О. Гильдебрандт-Арбениной (96, с. 463) Анна Гумилева после смерти мужа начала заниматься в “Студии пластического движения” дунканистки Зинаиды Давыдовны Вербовой (1901–1970). “Дуся” (с маленькой буквы) употребляется обычно как обращение к мужчине или женщине в значении “милый, хороший”.

С. 439Конечно, я знаю с виду композитора и пианиста Артура Лурье. Я знаю даже, что он живет на Литейном в одной квартире с Олечкой Судейкиной и с “самой” Анной Ахматовой… – Квартира Артура Лурье и Ольги Афанасьевны Глебовой-Судейкиной (1885–1945), в которой Ахматова долгое время жила после расставания с Шилейко, располагалась по адресу: Набережная реки Фонтанки, д. 18. Лурье навсегда уехал из Советской России 17 августа 1922 г.

С. 440 – Да, Георгий Иванов уже уехал на пароходе в Берлин по командировке. – …чтобы последние дни перед отъездом провести в моей семье. – Под “семьей” в комментируемом фрагменте, по-видимому, подразумевается двоюродный брат (он же первый муж) О., поскольку ее отец к этому времени уже уехал в Ригу, а мать умерла.

С. 440…а потом уж я один доведу вас до вашего “дома по Бассейной, 60”. — Лурье галантно процитировал зачин “Баллады об извозчике” О. (см. с. 624–626), по-видимому, только что услышанной им на вечере ее стихов.

С. 441Я протянула ей свой недавно вышедший “Двор чудес”. — Первая книга стихов О. была издана в феврале 1922 г. (212, с. 333).

С. 441Я страшно волновалась, читая стихи, и путала их. – Сравните, однако, в мемуарах В. Пяста: “…мне стороной известно, что чтение Ахматовой с самого начала не было случайным, импровизированным бормотанием стихов, как у большинства выступающих – и безнадежно проваливающих свои вещи и себя самих на эстраде – поэтов. Она подолгу готовилась, даже перед большим зеркалом, к каждому своему «выступлению» перед публикой. Всякая интонация была продумана, проверена, учтена” (321, с. 111).

С. 442Я читала, что Байрон в молодости заставлял себя, прежде чем заговорить с дамой, досчитать до десяти. – Возможно, О. путает и имеется в виду знаменитый совет третьего президента США Томаса Джефферсона “When angry count to ten before you speak. If very angry, count to one hundred” (“Когда рассержен, досчитай до десяти, прежде чем начать говорить. Когда очень рассержен – до ста”).

С. 442Даже, по мнению Георгия Адамовича, чересчур живая и веселая для такой “известной женщины”. — Приведем здесь “Мадригал Ирине Одоевцевой” Адамовича, датированный 1971 г.:

Ночами молодость мне помнится,

Не спится… Третий час.