Жизнь после смерти - [8]
И вот уже заложена тройка, уже уложена повозка со всем необходимым, уже Саша и Гриша места себе не находят в предчувствии резких перемен в своей жизни. По дороге решено было заехать в Москву — повидаться с дедом.
Москва встретила путешественников колокольным звоном — Покров и Пушкин почувствовал, что к глазам подступают слезы.
«Сентиментальным становлюсь на старости лет, — подумал он. — Пятый десяток разменял, ничего не поделаешь. Неужели уже пятый? Давно ли мне все люди в таком возрасте казались дряхлыми стариками?»
Но когда он увидел отца, то понял, как на самом деле беспощадно время. Всегда изысканно-лощеный денди, франт и завсегдатай модных гостиных, Сергей Львович превратился в сухонького, сморщенного старичка. На внуков он смотрел с каким-то горестным недоумением: он дед? У него уже совсем взрослые внуки? Потом неожиданно всхлипнул и сообщил Александру-старшему:
— Саша на Надин похож. Царствие ей небесное.
И расплакался. Пушкин, доселе не находивший в своем сыне решительно никакого сходства с «прекрасной креолкой» изумился и сравнению и этим внезапным слезам. Которые, впрочем, закончились так же внезапно, как и начались, и Лев Сергеевич принялся пересказывать московские сплетни. Знакомые имена попадались редко…
Он нанес несколько обязательных визитов дальним родственникам, выслушал дежурные комплименты в адрес совсем взрослых сыновей и… сожаления о том, что ничего больше не пишет. Про его исторический труд, оказывается, мало кто знал, по большей части это были зыбкие и малодостоверные слухи. Похоже было, что его просто разглядывают, как некую диковину, раритет из прошлого, где «все было по-другому».
В один из немногих вечеров, проведенных дома с отцом, произошел разговор, врезавшийся Пушкину в память навечно. Заговорив о поэзии, Сергей Львович, пожевав губами, вдруг сказал:
— Лермонтова вот убили на дуэли, теперь он — великий поэт и всеми чтим. А вас, сын мой, забывать стали. Впрочем, и меня ведь забыли… а когда-то…
Пушкин не сдержался:
— Вы, кажется, жалеете, что и меня не убили?
Резко оборвал беседу и, сославшись на поздний час, ушел к себе. Знай он, что это — его последняя встреча с отцом, что он через два года не успеет приехать даже на похороны, может быть, вел бы себя по другому, нашел бы какие-то другие слова, постарался бы добиться взаимопонимания.
И вот уже Невский проспект и знаменитые «Номера Демута» — на Мойке. А Пажеский корпус располагался неподалеку — на Садовой улице во дворце, который построил сам Растрелли. Зачисление в Пажеский корпус производилось только по высочайшему повелению.
Пушкин подумал, что его сыновьям повезло — останься все по-прежнему, кто бы принял в Корпус сыновей камер-юнкера с сомнительной репутацией? Да и от обязательных вступительных конкурсных экзаменов мальчишки были избавлены — все тем же именным монаршим указом. Не то, чтобы отец опасался за их знания, но все же…
Изменился и сам император: это Пушкин со всей отчетливостью понял во время аудиенции, данной ему Николаем Павловичем. Все еще красивый и статный, но уже далеко не молодой, император казался усталым и равнодушным. Но своего придворного историографа принял с отменной любезностью.
— Читаю все твои записки, Пушкин, — благосклонно заявил он после того, как Александр раскланялся и представил своих сыновей. — Стройно написано и по делу. Мне нравится. Хорошо, что забросил свои прежние стихи. Хватит и написанных. Хотя теперь такое пишут — даже оторопь берет.
Пушкин изобразил на лице вежливое недоумение, хотя про себя подумал, что, кажется, впервые в жизни их взгляды с императором совпали.
— А сыновья твои стихи пишут ли? — осведомился император.
— Нет, ваше величество, — покачал головой Пушкин. — Эти юноши грезят об офицерской карьере, да о военных компаниях.
— Это хорошо, когда юноши стремятся быть полезными Отечеству.
Возникла долгая пауза. Потом император как бы невзначай спросил:
— А что твоя прекрасная супруга? С тобой?
— Нет, ваше величество, госпожа Пушкина предпочитает теперь жить в деревне.
— Как ей, наверное, не хватает балов, — с легкой улыбкой произнес император, вмиг напомнив Пушкину и сами балы, и то, что с ними было связано. — Да ведь дочери твои, поди, уже невесты?
— Пока еще нет, но ждать недолго.
— О девицах твоих я позабочусь, — деловито сказал император. — Придет время — станут фрейлинами Великой Княгини.
— Благодарю вас за неустанную заботу о семействе моем, — поклонился Пушкин. — Не по заслугам жалуете…
— По заслугам я жалую тебе чин действительного статского советника. Бумаги уже подписаны. Так что поздравляю, ваше превосходительство…
Пушкин опять низко поклонился. Ну вот, сбылось. Теперь уже не посмеют смотреть на него свысока. Стихами такого не добьешься. Сколько стихотворцев было на Руси. А по-настоящему-то чтили одного Державина …
И опять потекли годы… Скончался скоропостижно отец — Сергей Львович, весть об этом Пушкин получил уже тогда, когда похороны прошли.
Государь пожаловал своему придворному историографу титул графа и немалую денежную сумму «на обеспечение приданного дочерям твоим». Но в феврале 1855 года Николай Павлович скоропостижно скончался — ходили даже упорные слухи об отравлении. На трон вступил его старший сын Александр. Кто-то в России вздохнул свободнее, кто-то мрачно пророчил худшие времена.
Кто тщеславнее — мужчина или женщина? Как часто мы совершаем поступки, от которых иногда приходится краснеть? Почему порой у нас возникает желание казаться лучше, чем мы есть на самом деле? Откуда столь навязчивая мысль выдавать желаемое за действительное? Кто-то объявляет себя академиком, не закончив даже среднюю школу, кто-то — великим врачом, проработав полгода фельдшером в деревне. Чем продиктованы наши «сказки» и что они влекут за собой… Желанием обмануть соперницу или соперника? Или же, не дожидаясь подарков от судьбы, самим переписать то, что на роду написано?
В вопросах любви женской интуиции нет равных. Как впрочем и женской логике, над которой так любят потешаться практически все без исключения мужчины. Женщина чувствует, мужчина — думает. Ошибаются конечно, иногда, оба, но… Умная женщина вовремя поймет, когда из неприступной стервы, метающей громы и молнии, ей следует стать кроткой овечкой, выполнит распоряжении начальника, даже если оно рушит все ее планы… Ведь именно интуиция ей подсказывает, что ничего не бывает просто так… В жизни каждого из нас звонят колокола судьбы… Только вот услышать их способны единицы…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Стоит ли бороться за свою любовь, пытаясь всеми доступными способами вернуть любимого человека? Может быть, гораздо проще попросить у мужа-изменника развод, поставив его тем самым в тупик или же, пользуясь расхожим мнением, что месть — это холодное блюдо и подавать его следует на закуску, преподнести «неверному» в качестве подарка серебрянную «безделушку» с бирюзовым глазком, чья «родословная» уходит к Медичи? Каждому, как говориться, свое. Но… пуская в ход всевозможные средства, все-таки не стоит забывать о том, что «закон бумеранга» еще никто не отменял… Судьба, как правило, по-царски награждает именно тех, кто помнит об этом…
В вопросах любви женской интуиции нет равных. Как впрочем и женской логике, над которой так любят потешаться практически все без исключения мужчины. Женщина чувствует, мужчина — думает. Ошибаются конечно, иногда, оба, но… Умная женщина вовремя поймет, когда из неприступной стервы, метающей громы и молнии, ей следует стать кроткой овечкой, выполнит распоряжении начальника, даже если оно рушит все ее планы… Ведь именно интуиция ей подсказывает, что ничего не бывает просто так… В жизни каждого из нас звонят колокола судьбы… Только вот услышать их способны единицы…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Реалити-шоу «Место» – для тех, кто не может найти свое место. Именно туда попадает Лу́на после очередного увольнения из Офиса. Десять участников, один общий знаменатель – навязчивое желание ковыряться в себе тупым ржавым гвоздем. Экзальтированные ведущие колдуют над телевизионным зельем, то и дело подсыпая перцу в супчик из кровоточащих ран и жестоких провокаций. Безжалостная публика рукоплещет. Победитель получит главный приз, если сдаст финальный экзамен. Подробностей никто не знает. Но самое непонятное – как выжить в мире, где каждая лужа становится кривым зеркалом и издевательски хохочет, отражая очередного ребенка, не отличившего на вкус карамель от стекла? Как выжить в мире, где нужно быть самым счастливым? Похоже, и этого никто не знает…
«Да неужели вы верите в подобную чушь?! Неужели вы верите, что в двадцать первом веке, после стольких поучительных потрясений, у нас, в Европейских Штатах, завелся…».
В альтернативном мире общество поделено на два класса: темнокожих Крестов и белых нулей. Сеффи и Каллум дружат с детства – и вскоре их дружба перерастает в нечто большее. Вот только они позволить не могут позволить себе проявлять эти чувства. Сеффи – дочь высокопоставленного чиновника из властвующего класса Крестов. Каллум – парень из низшего класса нулей, бывших рабов. В мире, полном предубеждений, недоверия и классовой борьбы, их связь – запретна и рискованна. Особенно когда Каллума начинают подозревать в том, что он связан с Освободительным Ополчением, которое стремится свергнуть правящую верхушку…
Со всколыхнувшей благословенный Азиль, город под куполом, революции минул почти год. Люди постепенно привыкают к новому миру, в котором появляются трава и свежий воздух, а история героев пишется с чистого листа. Но все меняется, когда в последнем городе на земле оживает радиоаппаратура, молчавшая полвека, а маленькая Амелия Каро находит птицу там, где уже 200 лет никто не видел птиц. Порой надежда – не луч света, а худшая из кар. Продолжение «Азиля» – глубокого, но тревожного и неминуемо актуального романа Анны Семироль. Пронзительная социальная фантастика. «Одержизнь» – это постапокалипсис, роман-путешествие с элементами киберпанка и философская притча. Анна Семироль плетёт сюжет, как кружево, искусно превращая слова на бумаге в живую историю, которая впивается в сердце читателя, чтобы остаться там навсегда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.