Жизнь - Отечеству, честь - никому! - [10]

Я воспрянул духом, но тут меня вызвали в другой класс - сдавать экзамен по физике. Учительница задавала вопросы на русском языке, а я отвечал по-белорусски, хотя и прекрасно ее понимал. Она спросила, что я получил по русскому диктанту, и уверенно поставила три балла. На другой день успешно сдал химию и немецкий язык, и нам сообщили, что мы приняты в Минское суворовское военное училище. Сказали, чтобы возвращались домой и ждали вызова. В двадцатых числах навсегда врезавшегося в память августа 1953 года мама благословила на избранный путь, которым я и иду всю свою жизнь...

Моя дорогая мама!.. Сколько ей пришлось пережить на своем веку?! Маме было отпущено немногим более 75 лет жизни, и все они прошли в тру­де и заботах. Много она вынесла горя, и мало выпало на ее долю хороших дней. Но вырастила одна, без погибшего в годы войны мужа, пятерых детей, достойных граждан страны, защитив нас своей любовью, молитвами от жиз­ненных невзгод.

Безмерная вера мамы во Всевышнего не могла не оставить своего следа и в моей душе. Конечно, сказывались нелегкие военные будни, не оставляя вре­мени на то, чтобы изредка сходить в церковь, что, кстати, бдительными армей­скими политработниками приравнивалось чуть ли не к измене, предательству... Но в трудные моменты, особенно в боевой обстановке, нередко приходилось обращаться к Богу, как и к светлой памяти мамы, и эта вера, и ее светлый образ не раз спасали от бед и невзгод. Низкий поклон тебе, родная...

Вспоминаю стихотворение моего товарища-суворовца о наших мамах, всех женщинах, переживших войну. Может, оно и не совсем совершенно с точ­ки зрения правил стихосложения, но суть, наши чувства выражает точно.

О, матери, бабушки, тети!

С кем вместе мы были тогда.

Без вашей любви и заботы

Не выжили б мы в те года.

Отцы у нас все воевали,

Без них приходилось нам жить.

Но то, что мы все испытали,

Нам никогда не забыть.

Мы помним, как вы нас спасали,

От холода, голода нас берегли.

Последний кусок отдавали

Нам, детям той страшной войны...

Откуда у вас брались силы?

Тогда мы понять не могли...

Покоятся ваши могилы

На погостах родной земли.

Алые погоны. В Минском СВУ

21 августа 1943 года постановлением Советского правительства были созданы суворовские военные училища с 7-летним сроком обучения по типу старых кадетских корпусов бывшей русской армии для детей воинов Красной дрмии и партизан Великой Отечественной войны, а также детей-сирот, роди­тели которых погибли от рук немецких оккупантов. Руководство советской Белоруссии, которая больше других республик пострадала в годы войны, хода­тайствовало в Москве об открытии такого училища в Минске. И 11 марта 1953 года командующий Белорусским военным округом Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко получил директиву за подписью начальника Генерального штаба Вооруженных Сил СССР Маршала В. Д. Соколовского: «В соответствии с распоряжением Совета Министров СССР от 21 июля 1952 года военный ми­нистр приказал:

Сформировать в г. Минске суворовское военное училище численностью переменного состава 550 воспитанников... Училище именовать «Минское су­воровское военное училище». Формирование училища начать с 1 мая, начало занятий с 1 сентября 1953 года».

После 20 августа 1953 года я отправился в Минск, в суворовское учили­ще. На вокзале нас, прибывших из Барановичского облвоенкомата, встретили офицеры СВУ. Посадили в машины и провезли через заново отстраивающийся город, доставили в казармы военного городка Уручье. Здесь вместе с другими суворовцами с первых дней пришлось познакомиться с азами воинской дисцип­лины и жизни: ранний подъем, физзарядка, заправка постелей, построение на утренний осмотр, занятия и множество других мероприятий, в определенной степени характеризовавших будущую военную службу.

Погода стояла очень жаркая, а мы были одеты в черную шерстяную су­воровскую форму с алыми погонами и лампасами на брюках. Нам, без преуве­личения, небо казалось с овчинку. Друзей нет, вокруг — командиры, сплошные построения. А что делать, куда бежать, толком не знали... Всю неделю занятия проводились в основном на улице, в жару, в поту и без отдыха. Таковы мои пер­вые мальчишеские впечатления от СВУ.

Хотя, по большому счету, к нам, детям, опаленным войной, офицеры и преподаватели относились по-отечески. В одном запомнившемся стихотворе­нии, посвященном суворовскому детству, говорилось: «Всех нас, конечно, лю­били, но не гладили по голове». И мы это чувствовали. Как и усвоили одну из заповедей А. В. Суворова: «Научись повиноваться, прежде чем будешь повеле­вать другими».

А тогда после первой недели в Уручье несколько слабаков не выдержали: одни убежали, других забрали родители. Честно говоря, глядя на них, и у меня возникало иногда подобное желание: романтика нередко пасует перед прозой военной жизни. Кто знает, как все сложилось дальше, если бы в конце августа нас, наконец, не отправили на автомобилях из Уручья в пока еще неизвестный Минск.

Привезли на площадь Парижской коммуны. На торжественном построе­нии у Большого театра оперы и балета, что рядом с училищем, первый набор Минского СВУ встретили с оркестром, ко многим суворовцам пришли род­ственники с цветами. Настроение у всех было приподнятое. К нам с теплым на­путственным словом обратился первый начальник училища Герой Советского Союза генерал-майор Дмитрий Кузьмич Мальков. А потом мы строем вошли в красивое, пахнущее свежей краской, величественное здание на улице Горького. Все вокруг блестело и сверкало, манило новизной. Такой красоты мы раньше не видели, поэтому наши восторг и удивление были неописуемыми. Нам сразу же захотелось остаться в этом прекрасном дворце.