Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 2 - [141]

«Я поставлю Вам удовлетворительно, — сказал Евг. Ив.,

■— но когда Вам будет угодно придти ко мне экзаменоваться снова, чтобы получить «весьма», я всегда готов это сделать».

Сын был расстроен не тем, что получил только удовлетворительную отметку, а тем, что получил замечание от профессора, что он не достаточно серьезно отнесся к изучению этого отдела химии. Он решил более не ходить экзаменоваться для исправления отметки и в будущем, несмотря на эту неудачу, сделался физико-химиком. По поводу этого инцидента я ничего не говорил с Евг. Ив., и он с своей стороны, будучи очень тактичным человеком, также не поднимал никакого разговора, и наши дружеские отношения остались такими же, какими были ранее.

Получив четырех химически-образованных ассистентов (надо заметить, что это случилось в первый раз в моей научной жизни), некоторые материальные средства для химических работ, а также еще три комнаты во втором этаже (под моей квартирой), я мог начать научные исследования, разделив темы между моими сотрудниками следующим образом. Орлов должен был продолжать мои исследования деструктивной гидрогенизации различных высоко-кипящих углеводородов и, кроме того, раз’яснить строение продукта, полученного мною несколько лет тому назад при гидрогенизации фенилового эфира под давлением. Разуваев получил тему гидрогенизации под давлением солей ароматических кислот в водных растворах и в твердом состоянии под влиянием различных катализаторов. Долгов занялся гидрогенизацией фенилзамещенных метанов и третичных ароматических алкоголей. Петров стал изучать реакции конденсации ацетона и кетонов под давлением в отсутствии и в присутствии катализаторов. Мой сын Владимир стал количественно 'изучать выделение меди из растворов водородом при различных температурах и давлениях. Кроме этих сотрудников из отделения Химического Института академика Курнакова, ко мне пришли работать по вытеснению металлов из растворов водородом Б. А. Муромцев и И. А. Андреевский. *

Начиная с 1925 года, в моей лаборатории высоких давлений при Академии Наук началась систематическая научная работа, -и в результатет ее начали получаться очень интересные данные, которые все были опубликованы в 1926 году в иностранных журналах, главным образом, в «Berichte» Немецкого Химического Общества. Уже в 1926 году было опубликовано 22 научных экспериментальных работ, обративших на себя внимание заграничных химиков, а некоторые из них, кроме того, имели практическое значение. Наиболее интересной, с точки зрения практики, являлась работа по деструктивной гидрогенизации, которая явилась продолжением моей работой с Клюквиным относительно превращения нафталина в ароматические углеводороды, бензол, толуол и пр. под давлением в присутствии водорода. После этих работ появилась масса патентов в Германии и Франции с целью получать газолин и смазочные масла. Интересная работа была сделана И. А. Андреевским, которому удалось при помощи водорода под давление выделить из кислых разбавленных растворов (отбросы в производстве платины) всю находящуюся в них в очень малых количествах платину; обыкновенно такие растворы выбрасывались.

Большим затруднением для нашей работы под давлением было неимение хорошего компрессора. На отпущенные мне кредиты я просил Фишмана, когда он был еще заграницей, а потом его заместителя Луньева приобрести в Германии подходящий компрессор. Мы получили компрессор из Германии, но такой системы, и в таком состоянии, что нам пришлось его больше чинить, чем на нем работать. Несмотря на все эти трудности и на плохое оборудование, работа налаживалась и результаты получались очень интересные.

В 1925 году в ВСНХ различным отделам химической промышленности Пятаковым была дана задача составить планы дальнейшего ее развития, — как тогда говорилось, создать «гипотезу» ее поступательного движения. За эту работу было обещано особое вознаграждение и были образованы специальные комиссии, которые должны были рассматривать эти планы ранее, чем их препроводить к Пятакову. Работа эта продолжалась довольно долгое время и только в 1926 году она появилась в печати. Планы развития промышленности были составлены очень широко и видно было, что в большинстве случаев они составлялись людьми, не имевшими большой заводской практики. В особенности была преувеличена программа развития красочной промышленности. Интересно заметить, что эта «гипотеза» проникла заграницу, и в Германии И. Г. сильно ее раскритиковала. Критики доказывали, что даже такая организация, какой является И. Г., и та не могла бы справиться с подобной «гипотезой». Неудивительно, поэтому, что она не имела никакого влияния на эволюцию¹ нашей химической промышленности, но именно она породила идею пятилетнего плана, который должен был быть проработан Госпланом и представлен на утверждение правительства. Я не принимал никакого участия в разработке «гипотезы» и не участвовал в ее обсуждении в комиссии Пятакова.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ ЮБИЛЕЙ АКАДЕМИИ НАУК

В 1925 году исполнялось 200 лет со дня основания Академии Наук Петром Великим. Советское правительство решило отпраздновать это событие и пригласить на этот праздник иностранных ученых. Было постановлено отпустить соответствующие кредиты Академии Наук, чтобы показать загранице, как чтут в СССР науку и ее адептов. Главная тяжесть работы была возложена на вице-президента Академии Наук Вл. Ал. Стеклова и на ее непременного секретаря С. Ф. Ольденбурга. Празднование было назначено на середину сентября, — время очень удобное для иностранных ученых, так как они имели учебные вакации. Были разосланы во все страны приглашения всем научным Обществам и выдающимся ученым. Ко дню празднования в Ленинград собралось до 200 иностранных ученых и было получено более 400 поздравительных телеграмм.